Дух обиженной женщины

Наверное, поэтому и вышла замуж за первого, кто предложил, лишь бы уйти от ставшего чужим родного дома. Семейная жизнь совсем скоро дала трещину: муж оказался склонным к выпивке, даже рождение сына-первенца не заставило его отказаться от вредной привычки. В первое время молодая женщина терпела: куда ей было деваться с маленьким ребенком на руках?  Когда мальчик подрос и пошел в школу, решила развестись, но муж умолял, даже встал на колени. К тому же, на его работе подходила очередь на квартиру, так что развод на какое-то время был отложен.

Развелись они через десять лет, когда сын, закончив школу, уехал в Москву учиться. К тому времени отец семейства был уже законченным алкоголиком и вскоре после развода (как обычно и бывает) погиб, заснув пьяным на улице в декабрьскую стужу. Ирине пришлось его хоронить.

Немного придя в себя после этого события, женщина встрепенулась и стала оглядываться в поисках подходящего мужчины. Сходила в парикмахерскую, где ей сделали наконец-то хорошую стрижку, обновила гардероб – в общем, занялась собой. Но ходить особо было некуда: в кинотеатре сейчас никто не знакомится, да и ходит туда одна молодежь и подростки, в клубы и дискотеки уже возраст не тот, подруги за период пьянства мужа куда-то все подевались, кто уехал из города, кто переехал и живет по другому адресу, с коллегами отношения не сложились, да и не было в их коллективе подходящих для нее мужчин.

С зеркала на Ирину взирала унылая женщина, неумолимо приближающаяся к полтиннику, с брылистыми щеками, с жидкой шевелюрой и – самое главное и печальное! – с испорченной донельзя фигурой: почему-то весь жир сконцентрировался спереди, в арбузоподобных грудях, подпертых снизу кругленьким бодрым животиком, плюс, как бы для равновесия, сзади мощный загривок. Ну как скроешь такое вот безобразие?  И кто на нее посмотрит, когда кругом полно молодых женщин чуть за тридцать с отличными фигурками, и все эти женщины тоже почти все разведенки.

Тут вовремя появился ватсап, и как-то в нем Ирину нашли бывшие одноклассницы,  однокурсницы. И началось: встречи, юбилеи, презентации и тому подобное следовали друг за другом без конца… Правда, приходили на такие встречи в основном тоже женщины. Мужчин практически не было, мужей на такое или не брали, или те сами не хотели «тусить» с возрастными тетками. Зато завязались дружеские отношения с двумя бывшими приятельницами, и теперь по праздникам ей не приходилось скучать дома в гордом одиночестве перед надоевшим телевизором. Особенно тесные отношения – с ночевками друг у друга, летом на даче даже на несколько дней – случились с Анной, бывшей однокурсницей. Анна была замужем, имела двоих детей, они тоже, как и сын Ирины, учились не в родном городе, а в центре. На каникулы когда приезжали, когда нет, дачу не признавали в принципе. Муж работал водителем на большегрузной машине и тоже часто отсутствовал дома. Анна боялась одна ночевать на своей даче по Вилюйскому тракту и с большой радостью приглашала туда новоявленную подругу. Тем более, что хозяйственная Ирина не сидела сложа руки и помогала хозяйке и в огороде, и в теплице, и заготовки крутила будь здоров.

Поначалу мужа Анны постоянное присутствие посторонней женщины в их доме малость напрягало, потом, видя, что та действительно помогает жене, и прока от нее больше, чем от детей, привык и смирился.

А Ирина завидовала про себя далеко не белой завистью: мол, чем она хуже этой квелой Анны, и хозяйка из нее лучше, да и внешностью, можно сказать, одинаковы, та тоже не отличается особой красотой, но почему ей попался никчемный пьяница, а Анне такой хозяйственный и непьющий мужчина? Возможно, она как-то выдала себя, так как ее почему-то стали все реже приглашать в гости. Не придешь же силком, если хозяйка открытым текстом говорит: «плохо себя чувствую, мне не до гостей» и так далее.

Так прошло около года, потом, как гром среди ясного неба, она узнает от общих знакомых: у Анны онкология, муж уже куда-то возил, но уже поздно, теперь дома… Причем заметьте: ей, самой близкой подруге, никто ничего не сказал. Что делать? Бежать на помощь? Или сделать вид, что обиделась? Ирина подумала-подумала и в один день все-таки пошла к ним. Анна была уже сильно больна. Мужу пришлось выйти на работу. Была приходящая сиделка. И тут Ирина стала незаменимой, вскоре выжила сиделку, даже взяла на работе отпуск, чтобы ухаживать за больной подругой.  Для удобства переехала к ним. К приезду Владимира готовила его любимые блюда – манты, плов, густой наваристый борщ из говяжьей грудинки, пироги, а Аннушке – все постное, диетическое, протертое.  Жить с ним стала еще до смерти подруги, в общем, заменила жену. О том, что умирающая женщина, возможно, догадывается об их отношениях, а может, и вовсе слышит всю эту ночную возню, она не то что не задумывалась, ей было все равно. Главное – не упустить такого видного мужика.

На похороны приехали дети, пришли родственники, и все стало ясно, потому что сами виновники и не думали скрывать своих отношений. На работе же все заметили, как Ирина вдруг, – с чего бы, если только что похоронила подругу? – похорошела, не ходит, а просто летает. И ведет себя не так, как прежде, а с большим достоинством: а как же, мужняя жена, с большой квартирой в центре, с дачей, машиной, с языка не сходят слова «муж», «мой»…  Ну, кто теперь кому судья?

Прошло какое-то время – год, полтора…  Осенью, после отпуска,  коллеги Ирины, увидев ее, были просто поражены: тусклая, бледная кожа, такой же тусклый безжизненный взгляд – как говорится, краше в гроб кладут.  Что случилось? Заболела? Кто-то умер?

На самом деле, было все гораздо хуже. Дух обиженной подруги остался и не хотел уходить из квартиры. И одолевал он только ее, когда она оставалась одна. Хлопал дверью ванной или кухни, там начинала шуметь вода, сам собой зажигался и гас свет, раздавались шаркающие шаги, вздохи или стоны. Кто-то очень тяжелый садился на нее и давил на грудь, не давая дышать. При Владимире же все было тихо и спокойно, его она не трогала.  Он не верил Ирине, что в доме поселился призрак его покойной жены. А потом как-то сказал, что приснилась Анна и велела составить завещание в пользу детей: квартиру – дочери, а дачу и все остальное – сыну. И, мол, он не может не выполнить просьбу умершей жены.

– А я? – вырвалось у нее.

– А у тебя что, жилья своего нет? – был ответ.

Значит, если что, ей обратно в свою «хрущевку». После таких слов у нее как-то пропал весь хозяйственный пыл. Свою квартиру она давно уже сдала. А так, может быть, и ушла бы, но некуда. Да и стыдно, что коллеги скажут. Вот и живет, бедняжка, в квартире с призраком. Тайно от сожителя приглашала какую-то женщину, позиционирующую себя как экстрасенса. Та походила по квартире с какой-то палкой и вроде как почистила, по крайней мере, была уверена, что изгнала дух обиженной женщины.  Какое-то время и вправду было тихо, но потом все вернулось – и вздохи, и стоны, и шаркающие шаги…