Где живёт счастье Яны Байгожаевой

— Это мой четвертый сборник. Первый мы выпустили с моей однокурсницей Ольгой Лыткиной (ныне директор республиканского детского издательства «Кэскил»), с которой вначале учились в обществе поиска и развития одаренных детей Якутии «Дьоҕур», затем в университете на филфаке в отделении журналистики. Мы учились в зимние и весенние каникулы, были первыми гуманитариями, на которых, можно сказать, опробовали новую программу. После нас в колледже при университете уже открыли гуманитарный класс, а раньше там было только физико-­математическое направление.

— Со всей республики отобрали около десяти человек. Нас учили крутые, яркие преподаватели университета, углубленно готовили по якутскому языку. По литературе обучал народный писатель Якутии Егор Петрович Неймохов, по тюркологии доктор наук Герасим Герасимович Левин, по якутскому языку — Сардана Дмитриевна Егинова. По истории Якутии нас натаскивали Платон Алексеевич Слепцов, Василий Петрович Ноговицын. Это была очень хорошая база, которая до сих пор мне помогает.

ИЗ ДОСЬЕ «ЭС»

Яна БАЙГОЖАЕВА — двуязычный журналист, PR-технолог, практикующий психолог, начинающий кинопродюсер и сценарист театрализованных действий. Сочинять стихи начала, будучи ребенком, ещё не умея писать сама, первые строки за нее записывал дедушка. Начала публиковаться в республиканских СМИ с 13 лет, а в 17 лет стала первой школьницей, взявшей интервью у первого президента Якутии Михаила Николаева.

В 1995 году вышел ее сборник сихов «Эймэһийэр эдэр сүрэх». В 2002 году — второй, «Ааспыт олоҕум ой дуораана» («Эхо моего прошлого»). В 2007 году — «Сырыы аайы саҥаттан» («Каждый раз, как в первый раз»), а в 2014 году — «Таптал арыыта» («Остров любви»).

Она — автор хита «Мин таптыыр, эрэнэр эрэлим» в исполнении певца и мелодиста Николая Андросова.

— Окончила школу я в Бейдинге, а в «Дьоҕур» ездила на зимние и весенние школы, как бы на стажировку. В школе у меня был индивидуальный график, учителя лояльно относились ко мне. С 9‑го по 11 классы училась по свободному графику, приходила только на экзамены. Сдавала и уезжала в Якутск. Жила в общежитии или у родственников.

РОСЛА ПОД СКАЗКИ ДЕДУШКИ

— Я родилась в Казахстане, в городе Капчагай. Папа у меня казах, отсюда моя редкая фамилия. Родители познакомились, когда мама училась в Талгарском медучилище. Потом мы переехали на родину мамы в Бейдинге Усть-­Алданского района. А через некоторое время отец решил вернуться на свою родину. А мама не захотела, со мной и своими родителями осталась в Якутии. Хоть и жили раздельно, но связи не прерывали, переписывались, папа постоянно звал маму. Они официально развелись через десять лет, когда отец собрался жениться во второй раз.

— Однажды мама спросила, какую фамилию хочу выбрать: папину или её. Я чётко помню, что в десять лет твёрдо решила оставить фамилию Байгожаева, мотивируя тем, что когда вырасту, стану известным человеком. А зачем мне такая обычная фамилия Винокурова, то ли дело Байгожаева — оригинальная и единственная в Якутии. Странно да? Какие мысли были у маленького ребёнка.

— Стихи начала сочинять до школы, ещё не умея писать. Дедушка записывал мои творения, вообще много со мной возился. Я была не только единственным ребёнком в семье, но и долгое время оставалась единственной внучкой. Поэтому меня баловали, выполняли желания и капризы. В садик ходила только год перед самой школой. В советское время были сады-пятидневки, но я никогда не оставалась там ночевать, мне не нравилось спать в другом месте. Утром дедушка меня отводил, вечером забирал. Росла домашним ребёнком.

— Мои детские стихи достаточно оформленные, там есть рифма, ритм. Правда, содержание хромает (смеётся). Смешные, притом, что окончание неожиданное… Стишок про дедушку вначале вроде идёт образно, всё вроде хорошо, а потом резко странная концовка про телевизор (на самом деле, я и сейчас люблю придумывать неожиданную концовку). Дедушка записывал, как есть, ничего не правил. Хотя, наверное, мог бы.

— Дедушка Лэгэнтэй — Иннокентий Николаевич Татаринов был ветераном вой­ны, инвалидом. В детстве бабушка и мама часто выговаривали мне, что я не жалею его. Мы с ним ходили в магазин за хлебом. Вернее, ходил он, а меня носил на спине. Шесть буханок хлеба покупал, и ещё я на спине. Представляете?! А я была очень упитанной, пухленькой девочкой. И вот мы так возвращались с магазина. Но возле калитки я спускалась, как будто всю дорогу шла своими ножками, знала, что бабушка в окно всё увидит. Бабушка каждый раз встречала такими словами: «Оо, бу оҕо атаахтаан, эһэтин сордоон». Хитрая, мол. Позже долго смеялись, вспоминая мои детские хитрости.

— До шести лет всё время с дедушкой дома сидела. А дед у меня очень много читал. Раньше был журнал «Хотугу сулус» («Полярная звезда»), сейчас «Чолбон». Пересказывал прочитанное, адаптируя для меня. Олонхо, тойук хорошо исполнял, причем в лицах, выразительно, с артистизмом, с юмором. Я так смеялась и зачарованно слушала. Знал наизусть монолог «Күкүр уус» Суоруна Омоллона, «Ыналба» Платона Ойунского, изображал абааhы уола, абааhы кыыһа, Ньургун Боотура, Сорук Боллура. При этом лицо, интонация менялись под каждый персонаж, входил в роль. Я, наверно, была единственным зрителем, который с восторгом его слушал. Такая благодатная почва при моей буйной фантазии.

— Каждый вечер засыпала под сказки дедушки. Стоило ему замолкнуть, как я тут же открывала глаза и просила дальше рассказывать. Этот голос убаюкивал меня, безлимит сказок. Как же здорово вспоминать те времена. В нём умер артист, он мечтал и мог стать им, так как прекрасно исполнял тойук, был очень веселым.

— А какой у него был богатый язык, как он живописно рассказывал, даже бабушка заслушивалась, которой надо было в 5 утра вставать. Эбээ Варвара Семёновна была поваром в детском саду. Иногда она окрикивала: «Тохтоон эрэ, түүнү быһа чоргуйан… Не даёте поспать». Вот в такой атмосфере я росла, от этого никуда и не деться. Меня всюду окружала сказка.

— У нас была большая библиотека, раньше много читали, покупали каждую новую книгу. Когда подросла, сама стала читать запоем. Была лучшей читательницей в детской библиотеке в деревне, для меня специально откладывали хорошие книги. Кроме учебников, в портфеле у меня с собой всегда была книжка. Учителя ругались, так как, быстро выполнив задания, тут же могла уткнуться в сказки, рассказы. После начальных классов я даже перестала выходить на перемены, мне было гораздо увлекательнее и интереснее окунуться в мир сказочных героев и т. д. В то время как мои одноклассники бегали наперегонки, играли, веселились. Была таким занудливым ребёнком.

— Летом закрывалась в хоспохе, в балагане, типа летней кухни, где бабушка готовила еду. И там читала, декламировала стихи Сергея Есенина. Я не понимала некоторые слова на русском, но они были очень мелодичные. С упоением вслух произносила строки, в ­каком-то трансе. Обожала его стихи. Когда выросла, прочитала «Москву кабацкую». Я же была ребенком-­пионером, а тут такое… «Сыпь, гармоника! Скука… Скука… Гармонист пальцы льёт волной. Пей со мною, паршивая сука…». Блин, да это же, оказывается, хулиган, бандит. Было некое разочарование в этом возрасте. Я прошла через это, и до сих пор люблю его, перевожу Есенина. Его поэзия близка по энергетике, экспрессивности.

МНОГОДЕТНАЯ МАМА ОТ КАЗАХСКИХ ГЕНОВ

— С папой я должна была встретиться, когда мне было 15 лет. Даже купили билет, но заболела, попала в больницу. Папа хотел, чтобы я поступила в вуз в Казахстане, хотел внести лепту в моё воспитание. Но после школы меня уже не пустила мама, думала, что если я уеду туда, то меня выдадут замуж и я останусь там.

— Только когда мне исполнилось 30 лет, поехала в Казахстан с двумя детьми, своими дочками. Это уже было осознанно. Меня очень хорошо, тепло встретили, как никак приехала старшая дочь. Встретили папа с мачехой и сводные сестра и брат. Бабушки и дедушки уже не было в живых.

— Дед со стороны отца был отчаянным человеком, ярым революционером, боролся против басмачей. И вот же парадокс, в Музее истории висит его портрет, как борца за советскую власть, а в годы репрессий его арестовали как врага народа. Сослали в Соловки, откуда он сбежал, вернувшись в Казахстан к семье. И представьте, бабке под 60 лет, и она родила от 75‑летнего старика дочку. Моя тётя младше отца на 20–25 лет. Она стеснялась называть родителей мамой и папой, называла мамой свою старшую сестру. Показывали их фотографию, реально старик со старухой сидят с маленьким дитём. Это уже как притча в семье, над которой до сих пор смеются.

— Вот такие гены мне достались от казахской родни. Возможно, поэтому у меня четверо детей. Старшие дочки смеются, чтобы не смела родить ещё малышей. Успокаиваю их, что мне достаточно их четверых. А они в довод приводят мою казахскую бабку. Вот такая у нас семейная шутка.

МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬДШЕР

— Моя мама медик, работала фельдшером в двух населённых пунктах, между которыми семь километров. Транспорта тогда было мало, частенько ходила на вызовы пешком. И если забирали на лошади или на уазике, даже тракторе, то это было круто. Так как в садик я не ходила, частенько проводила время на работе у мамы, вместе с ней ходила на вызовы. Мама была болезненной, часто болела, поэтому бабушка с дедушкой отпускали меня с ней на ночные вызовы. Боялись, вдруг ей станет плохо по дороге, вдруг упадет, замерзнет. Тогда же сотовых телефонов не было, я была как бы её телохранителем. Сопровождала её до 1992 года, потом она устроилась медсестрой в участковой больнице.

Все думали, что я стану врачом, в детстве меня так и называли «маленький фельдшер». Только мама отговаривала меня от этой профессии, мол, такая ответственная работа. Но сколько бы я ни убегала от медицины, ­почему-то оказалась связана со здравоохранением. Сейчас работаю пресс-­секретарем республиканской клинической больницы № 3. С удовольствием пишу на медицинские темы, мне нравится. К­ак-то трепетно отношусь к своим коллегам в больнице, понимаю их работу. В медицине нет случайных людей, остаются только те, кто работает по призванию. Те, у которых есть миссия милосердия и сопереживания. Это отдельная каста людей.

МЕЧТАЛА СТАТЬ ЖУРНАЛИСТОМ И ПСИХОЛОГОМ

— Всегда мечтала стать журналистом или психологом. Обе мечты сбылись. В 2002 году поступила и выучилась на психолога. Два года назад, после 40, ­наконец-то созрела и открыла кабинет, свой психоцентр. Просто так, с разбегу, нельзя начать принимать людей, надо осознанно помогать. Для этого нужны жизненный опыт, внутренний стержень, не только знания, теория и технологии. Основное орудие труда психолога — это все же личность, у тебя должна быть устойчивая психика, здоровые отношения с самим собой и с окружающими. Эмоциональная зрелость. Пока принимаю одна, в будущем, может, буду расширяться. До обеда работаю на основной работе, в больнице, сейчас удаленно. А после обеда занимаюсь творческими проектами и еще разными благотворительными делами.

Моя специализация — системная семейная терапия, работа с семьями, с супружескими парами и детско-­родительские отношения. Это мой конек. Также провожу индивидуальные консультации в рамках экзистенциальной психологии. Поиск смысла жизни, работа со страхом смерти. До пандемии начала работать с частными пансионатами для престарелых, инвалидов. Проводила групповые занятия. Это очень важно для пожилых людей — строить коммуникации внутри закрытой группы и с внешним миром. Сейчас люди стали чаще обращаться к психологам. Мужчины 40 лет и старше консультируются, хотят поработать над личностными кризисами, управлять гневом, как быть менее тревожным и т. д.

СТИХИ НЕ ТЕРПЯТ ФАЛЬШИ

— Стихи рождаются по-разному, это не обязательно автобиографичные стихи. Это сконцентрированный сгусток энергии, поэтому они не терпят фальши, лжи, ­каких-то придуманных переживаний. Пишу сердцем. Чаще всего слова идут ­откуда-то сверху, как откровение. Ты не сидишь и придумываешь, а внутренне знаешь, какие слова должны стоять на этом месте. Именно это слово, не другое. И тут я очень благодарна дедушке, что в совершенстве владею родным языком, чувствую вибрацию…

— Поэзия — царица в изящной словесности, считается венцом литературного творчества, как математика — царицей наук. Поэзия, она либо есть, либо нет. Развить, конечно, можно. В последнее время очень много графоманов, людей, которые считают, что они очень хорошо пишут. Конечно, пусть пишут. Любое творчество должно быть, но при этом надо адекватно оценивать свое творчество, насколько это соответствует критериям настоящей поэзии. Быть требовательным к себе.

— Очень благодарна Союзу писателей Якутии. У нас проводились семинары для молодых авторов, это очень хорошая поддержка. По итогам семинаров наши сборники издавались бесплатно. В этом плане союз активно работает, сотрудничает с другими. Нас переводили на киргизский, татарский, азербайджанский языки.

— У нас есть свой костяк среди молодых авторов, мы тесно общаемся, читаем друг другу тексты, критикуем, подсказываем. Это очень важно — быть в связке, ощущать, что ты не один такой странный и вечно ищущий, есть те, кто поймет тебя. Это наша поэтическая семья, где радуются за твои успехи. На самом деле мы как стражи родного языка, осознаем большую ответственность перед своим народом, возложенную на нас.

— Творчество вдохновляет, буквально окрыляет. Это такая отдушина для меня, и настроение потом приподнятое, я буквально танцую, и мои дети знают, что мама ­что-то написала.

— В последнее время я больше читаю специализированную литературу по психологии, как врач, который должен постоянно повышать свою квалификацию. В часы отдыха читаю поэзию, перевожу наших великих русских поэтов. Это релакс! Перевод как азарт, драйв. Это, наверное, как репродукция картины. В новом сборнике есть раздел, посвященный моим переводам. Это расширяет границы.

— Читают ли мои стихи мои дети в садике, в школе? Нет, хотя предлагала дочкам: «Давай, я напишу стихотворение…». Отнекиваются, это же не то — читать мамины стихи. Я иногда смотрю, что учат мои дети в садике. Это либо очень старые стихи, либо творчество современных мастеров пера.

— Жаль, что презентация моего сборника проходит в период карантина. Мечтала поставить со своим единомышленником, режиссером Русланом Тараховским зарисовку по моим стихотворениям хотя бы на малой сцене Саха театра, попросила бы почитать артистов. Они зазвучали бы совсем по-другому. Я отпустила их, и они зажили своей жизнью. Это как родить ребенка. Хочу попросить также якутских спортсменов, чтобы и они включились в этот проект и на своих страницах в соцсетях озвучили их. Это не элитарное искусство, хочется, чтобы все люди обогащали свой духовный мир.

Фото из домашнего архива