Карлица

Из разряда такого в моей памяти застрял один случай, который почему-то я помню, как будто это было вчера… Было раннее весеннее утро.  Светило яркое солнце, пели птицы, и было по-утреннему тихо, малолюдно на улице. Можно сказать, что вообще не было прохожих. Я, тогда еще студентка, шла по улице Кулаковского (тогда 50 лет ВЛКСМ), направляясь на учебу в здание, расположенное на Ярославского (ныне стоит раскуроченное). Не помню, почему я была одна и куда так яростно спешила (вообще-то первой парой лекций обычно манкировавшая). И вдруг с удивлением увидела, как впереди меня идет крохотный мальчик, который свернул на улицу со стороны Залога. «Как такого малыша отпустили одного?», мелькнуло в голове. И прибавила шагу, чтобы догнать его и спросить: может, нужна помощь? Хотя мальчик шагал более чем уверенно: не подпрыгивал, не отвлекался ни на что, как обычно делают дети такого возраста. 

Когда расстояние между нами уменьшилось, он, видимо, заслышав мои шаги, резко обернулся. О боже… это был взрослый мужчина, с лицом, изрезанным морщинами, тяжелым подбородком. Он несколько секунд с откровенной ненавистью буравил меня взглядом, затем так же резко отвернулся и зашагал дальше. При этом даже его спина в детской курточке синего цвета  презрительно и высокомерно вещала: «Да отстань ты от меня!»  Тогда я впервые увидела лилипута так близко и с тех пор не хожу в цирк на их представления.

Скорее всего, его достало праздное любопытство людей, вот он и вышел на улицу спозаранку, чтобы не встречаться с такими излишне любопытными взглядами, а может, даже и насмешками. В этой связи вспоминаю еще одну историю, которую слышала в детстве. Но на этот раз о карлице. 

* * *

Эта женщина приехала в маленький северный поселок откуда-то с Запада – то ли из Прибалтики, то ли еще откуда, не важно. Была по специальности фармацевтом, работала в аптеке. Была росту, как говорится, метр с шапкой, а может, и того меньше. Чтобы казаться выше, носила обувь на высоких каблуках, но это не спасало положения. Наоборот, усиливало несуразность ее фигуры с большой головой, непомерно развитыми плечами и очень короткими руками и ногами. Впрочем, народ на Севере добродушный, вскоре к ней привыкли, тем более что женщина всегда могла дать дельный совет и знала свое дело. 

Ей дали квартиру в так называемом финском домике (двухквартирный одноэтажный дом), по словам соседей, в ее доме была образцовая чистота, на окнах висели накрахмаленные вышитые занавески. Звали ее Эммой, фамилия также была мудреной. Злые языки поговаривали, что по ночам к карлице наведываются мужчины из числа временщиков – геологи, речники и прочие. Но кому какое дело до этого? Почесали языки, да вскоре перестали. Тем более что вскоре у аптекарши появился постоянный «хахаль», правда, моложе ее на несколько лет, зато холостой и, что удивительно, весьма симпатичный. Что он нашел в этой карлице, когда молодых незамужних девушек на селе было просто пруд пруди? Деревенские сплетницы утверждали, что Эмма-то непростая баба, знает, как сделать приворот, наверное, опоила добра молодца каким-то зельем, вот и ходит он к ней, как будто там медом намазано для него. 

Все, а больше всех сама Эмма ждали, что Витек вскоре насовсем переедет к ней, и они заживут как муж и жена. Однако парень ходить ходил, но идти в загс не спешил. Тут, к большому сожалению для карлицы, в село приехали две новенькие учительницы. Одна из них приглянулась этому парню, да так, что не прошло и двух месяцев, как он сделал ей предложение. Так Эмма осталась с носом. Бедняжке ничего не оставалось, как наблюдать за счастливой жизнью своего бывшего дружка, жившего неподалеку, почти на одной улице. Через положенное время у пары родилась дочка. Волей-неволей приходилось сталкиваться с ними – то в аптеке, то в магазине за продуктами, то просто на улице. 

Нужно сказать, что, видимо, эта женщина обладала сильным характером, раз решилась приехать одна в такую даль, почти на край света, где, конечно, ей, городской жительнице, не привыкшей к неудобствам быта, поначалу приходилось нелегко: надо было два раза на дню протапливать печку, таскать воду, ходить на улицу в туалет, стоять в очереди за хлебом и т. д. и т. п. Так или иначе, но она никак не выдавала своих чувств, была спокойна и приветлива, в том числе и с предателем Витей. Тот, поначалу побаивавшийся бывшей любовницы, быстро успокоился и даже стал обращаться к той за помощью. Как-то ребенок заболел, а аптека была закрыта. Что делать? Он побежал к Эмме, у которой дома была своя аптечка. Потом жена приболела и легла в больницу – он снова к ней: мол, помоги, посиди с дочкой, пока я на работе. Та и не отказывалась. 

Прошел еще год, и молодая жена снова заболела, на этот раз серьезно, хотели отправить в город, но женщина сама отказалась, хотя слабела, таяла прямо на глазах. Не климат, говорили медики и советовали уехать в теплые края. «Вот этим летом и уедем в Краснодар, к родителям моим», - говорила Алена. Но не успела, весной упала прямо на улице и умерла, как сказали, от сердечной недостаточности. 

Почему парень сразу не уехал тогда, непонятно, что держало его в этом поселке? Теперь в детский сад за девочкой часто приходила Эмма. Дождалась своего часа, поговаривали кумушки и добавляли: сжила со свету соперницу и радуется, ведьма. Но, как оказалось, рано радовалась, в один прекрасный день Виктор вместе с дочкой уехал из поселка, как будто бежал куда глаза глядят… 

Той же осенью пошла по грибы и пропала бедная Эмма. Ее искали всем селом, прочесали весь лес, но женщина словно испарилась… Ее квартира долго стояла опечатанная, ждали родственников, но так никто и не приехал. Затем – не пустовать же хорошей квартире! – кого-то заселили, но никто почему-то там долго не жил, под каким-нибудь предлогом переезжал в другой дом. По селу пошли нехорошие слухи. 

Однажды летом два молодых парня на спор решили заночевать в этом доме. Соседи с другой половины затеяли ремонт и временно жили у родственников. Дом стоял пустой, замок амбарный сорвать трудно, что ли? Взяли с собой на всякий случай ружье-тозовку и нож. Хотя вряд ли такие вещи помогают в таком деле… 

Далее уже идет рассказ одного из смельчаков:

- Лежим и вроде уже спим. Естественно, закрылись на крючок. Было совсем не страшно, тем более на Севере и по ночам не темно летом. Товарищ, слышу, спит, сопит носом, а мне не спится. Вдруг в сенях что-то грохнуло, будто ведро упало, послышались шаги, легонькие, как будто ребенок ходит. Я разбудил товарища, подскочил к дверям: кто, мол, там ходит? Никто не отвечает. Товарищ, стоявший у окна, вдруг зовет меня шепотом: «Иди сюда скорей, это она!»

Я – прыг к окну и успел увидеть спину удаляющейся маленькой женщины. Это действительно была она, пропавшая карлица! Она дошла до забора… и растаяла в воздухе! Если бы я своими глазами не видел, ни за что не поверил бы никому потом! Нет, в этот дом я больше ни ногой!

Как потом рассказывали, карлица, полюбившая Виктора не на жизнь, а на смерть, не смирилась с появлением соперницы и, притворившись другом семьи, стала травить ту каким-то ядом, пока не довела до смерти. Думала, что потом приберет к рукам отчаявшегося вдовца, но тот, видимо, или сам догадался, или ему кто-то донес, не стал мстить и без того богом обиженной женщине и от греха подальше уехал. А она, оставшись одна и не выдержав одиночества и чувства вины, покончила с собой. Это ее неупокоенный дух приходил к дому… Может быть, она искала бывшего возлюбленного?