Мамина дача

Нужно было как-то выживать, кормить двоих детей. Тогда многие ринулись покупать загородные участки, пусть даже без дома, и спешно осваивали огородное дело: садили огурцы, помидоры, кабачки, морковку и прочую зелень. Весь выращенный урожай нужно было еще и переработать, чтобы труды не пропали впустую. 

Валентина с мужем не покладая рук работали на своем участке, зато и овощи как в свежем виде, так и в перекрученном в консервы спасали положение, когда им обоим задерживали зарплату. Причем чем дальше, тем хуже… Но тем не менее все же на участке вместо времянки смогли построить добротный дом с мансардой для сыновей, летний душ, а затем и настоящую баньку. Для красоты и души хозяйка высадила множество цветов, они у нее хорошо росли и радовали взор. 

Со временем муж, поначалу с энтузиазмом взявшийся за дачные работы, почему-то остыл к ним, с неохотой ездил туда и постепенно всю работу переложил на плечи Валентины. Они постоянно ссорились по этому поводу, но у главы семейства был один ответ: устал, дай отдохнуть! Ей бы тогда внимательнее приглядеться к мужу и не списывать все на элементарную лень… Но ведь и она уставала: после работы занималась мальчиками, которые как раз в это время перешли в опасный подростковый возраст и стали много времени проводить на улице (это было время без Интернета, когда дети еще собирались в дворовые компании), нужно было проверять, сделаны ли уроки, посещать родительские собрания, и это, не считая хозяйственных дел вроде ежедневной готовки (попробуй накорми трех мужиков!), уборки, стирки, глажки и прочих дел. 

А ведь, как потом оказалось, муж был тогда уже серьезно болен, они упустили время, и через полтора года его не стало. Но горевать-печалиться было некогда: один за другим сыновья закончили школу, нужно было заниматься устройством на учебу, чтобы не дай бог не забрали в армию и не отправили в Чечню или еще какую горячую точку. Теперь часть овощей и ягод с дачного участка шла на продажу, так что с ранней весны до глубокой осени женщина жила на даче. Слава богу, обоих сыновей удалось впихнуть на учебу. Но сколько это стоило ей нервов и сил, одному богу известно. 

Прошло еще какое-то время, парни отучились, как положено, и тоже один за другим завели собственные семьи. Конечно, с матерью по этому поводу не советовались, просто поставили перед фактом: знакомься, мама, это моя невеста. Старшего, разменяв четырехкомнатную квартиру, отделила, младший привел жену к матери. 

Жить бы и поживать наконец-то спокойно, нянчить внуков, проводить с ними лето на даче, глядишь, вскоре из малышей вырастут бабины помощники.

Но жизнь распоряжается по-своему. Внуков Валентине понянчить не пришлось. Сначала младший начал приставать к матери: давай, мол, продадим дачу, чтобы и нам с Олесей купить отдельную квартиру. Но Валентина, обычно ничего не жалеющая для детей, уперлась ни в какую: продать милую сердцу дачу, которой отдано столько сил и души, где она отдыхает душой, приходит в себя от городской суматошной жизни! Ни за что! Начались скандалы, ревность, типа, старшему сыну помогла, почему мне не хочешь? Дошло до того, что молодые, не успев завести ребенка, разбежались в разные стороны.

А старший сын вскоре с семьей переехал на юг, где жили родители жены.  Так что маленькая внучка росла где-то очень далеко на радость другой бабуле. Фотографии, правда, присылали, но что толку от них, если нельзя взять ее на руки, прижать к себе, гулять с ней по городу, читать ей сказки на ночь? 

* * *

Младший сын как будто в отместку не спешил заводить новую семью, говорил: «А куда я приведу жену? Сюда?» Пошли пьянки-гулянки по ночам, часто не приходил домой по несколько дней, заставляя мать переживать, грубил ей, менял места работы, потому как его выгоняли за опоздания и прогулы. Валентина и просила его, и угрожала, но ничего не помогало. Между матерью и сыном выросла глухая стена взаимной вражды и непонимания. В конце концов, женщина, махнув на непутевого сына рукой, еще с большим энтузиазмом занялась дачей, все облагораживала ее, теперь, когда жизнь в экономическом смысле наладилась, да и семьи-то практически нет, столько овощей не было смысла сажать, а вот ягоды все равно были нужны: Валентина сама обожала домашние варенья. Цветов стало еще больше. Красота да и только! 

Женщина, переделав бесконечные работы, любила по вечерам сидеть на террасе и наслаждаться заслуженным отдыхом. Приезжала подруга с ночевкой. Сын совершенно не интересовался ни самой дачей, ни тем, чем занята  мать, нужна ли ей мужская помощь. Между тем такая помощь, конечно же, была ой как нужна! И всю эту работу пожилая женщина (к тому времени уже на пенсии) делала сама. Иногда из последних сил… 

И однажды подруга, приехав к ней в субботу, обнаружила ее лежащей на полу террасы. Ее изношенное сердце не выдержало нагрузок – Валентина была мертва. 

* * *

После похорон старший сын уехал, отказавшись от всего в пользу брата. Вот тогда младший, кажется, понял, какой же он был свиньей, не помогал матери, не ездил на дачу, в общем, довел ее до смерти. Теперь у него было все – живи - не хочу. Так сказать, завидный жених. Но, наверное, привыкнув к легким связям, он не спешил приводить в дом жену. Приходя вечером с работы (он работал сисадмином в одном учреждении, работы было мало) в опустевшую и ставшую неуютной квартиру, он остро чувствовал одиночество и скучал по матери. Прекратил шататься по ночам, да и возраст был уже далеко не юный, что он не видел во всех этих ночных клубах, что там интересного?

Иногда по ночам, просыпаясь неизвестно отчего, слышал какие-то шорохи, вздохи, неслышные шаги – это бедная мать, беспокоясь о нем, приходила в свое прежнее жилье. Он бы все отдал, лишь бы она его простила! Но мать никогда ему не снилась. Когда наступили первые теплые деньки и народ потянулся на природу, он решил проведать материнскую дачу. Поехал туда один, хотя кое-кто из прежних дружков намекал: мол, у тебя-то дача теперь свободна, можно и пикник устроить!  День был ясный и солнечный, и дача встретила его приветливо, не было того неприятного ощущения, когда обычно впервые после зимы входишь в незатопленный сырой дом. Он обошел участок  и везде увидел следы материнских трудов, заботы, любви. Затопил печку и, нагрев воды, стал с рвением мыть окна, стены, полы, как будто хотел, чтобы мать, которая незримо присутствовала – он это чувствовал! – его похвалила. Он провел здесь два выходных дня и, уезжая, сказал: «Я еще приеду, мама!» 

Совсем скоро он действительно приехал, и не один: привез свою девушку, с которой недавно стал встречаться и которая чем-то неуловимо напоминала его мать.  Спокойная, домовитая, совсем не похожая на прежних его подруг, она сразу включилась в работу по хозяйству, так что с ее приходом дача вновь обрела прежний уют. Вскоре они поженились, жена, у которой был отпуск летом, жила на даче постоянно, а он, нагруженный продуктами, приезжал через два дня. А однажды за ужином молодая жена сказала: «Соседка у тебя хорошая, она приветливо так помахала мне рукой, когда я работала на грядках». И показала рукой в сторону дома, где уже несколько лет никто не жил. Он сразу понял, что это приходила мать, но ничего не сказал жене, чтобы не пугать.