НЕИЗВЕСТНАЯ ИСТОРИЯ ИВАНА НЕГЕНБЛЯ

РЕЖИМ, ЗАРЯДКА И КОНТРОЛЬ

— Вы занимаетесь вплотную историей авиации Якутии более 30 лет. В этом году вам исполнится 81 год. Но выглядите вы, от силы, лет на 50.

— Знаете, я настолько занят на самом деле. С 1985 года в таком положении нахожусь, в инвалидной коляске, из-за болезни. У меня всегда работа шла с утра до ночи, так что, когда я оказался прикован к коляске, первый вопрос был: «Что делать?». Приходили друзья, жалели. Проходило это все вместе с бутылкой. Спустя время я задал себе вопрос: раз я попал в такое положение, какую выгоду могу иметь? Она нашлась: самое главное, что я перестал от кого-либо зависеть, полностью оказался в собственном распоряжении.

Первое, что я сделал: установил себе твердый режим дня. Просыпаюсь в шесть часов утра, делаю зарядку. В полдевятого я включаю компьютер. Работаю до полдвенадцатого. Жена (Ольга Александровна. – Ю.Б.) – она тоже на пенсии – к этому времени готовит обед. После обеда ложусь примерно на час. Снова делаю зарядку, в полчетвертого я за компьютером. В шесть сажусь ужинать, после ужина опять работаю. В полдевятого я уже в кровати. С девяти до одиннадцати – это уже мое личное время. И так больше тридцати лет.

— Ваша новая книга увидела свет в этом году. Какие у вас были ощущения после выхода первой книги?

— Сейчас уже сложно сказать, столько времени потребовалось на подготовку. Наверное, примерно два с половиной года ушло. Работа была фундаментальной. Рукопись «Формулы подъемной силы» я набирал на машинке. Помню, после правок редактор от этой рукописи живого места не оставил! Все было в красных росчерках. Довольно забавно получилось и с обложкой книги. Нужно было поместить фотографию автора на последней странице. Как назло, все снимки не подходили: то за столом в большой компании, то на природе. Одна фотография только подошла. У меня, правда, там рот был открыт, песню, похоже, пел. Художник Борис Васильев ее срисовал с закрытым ртом. 

РЕКА, СПЛАВЫ И МЕДВЕДИ

— Вы приехали в Якутск в 23-летнем возрасте. Какие были первые впечатления?

— Закончив Киевский институт в 1961 году, я по распределению приехал в Якутию на три года. Думал, как положено, отработаю и вернусь в Киев, в аспирантуру поступлю... Тем более, что институт закончил я очень хорошо, и мне там сказали: «Как отработаешь три года, возвращайся, ждем». Конечно, после зеленого Киева Якутск показался мне мрачным. С удивлением рассматривал чурки, которыми были покрыты дороги, асфальта не было. Нас тогда порядка 30 работников приехало, и всех заселили в общежитие. Заняли два этажа. Весело жили: справлять приходилось 30 дней рождений в году, не считая праздников! На Украине больше степи, а здесь – тайга.

— А какие были развлечения помимо кино и танцев?

— Сильно увлекся вод­ным туризмом. Сплавлялся по всем бурным рекам Якутии.

— Буотама, наверное…

— Я сказал бы, что Буотама – самая легкая, даже прогулочная река. Плавал по Индигирке, Чульману, Тимптону, Чаре. Шел 1964 год, когда был крупный поход в Оймяконе через Лабынкыр. Вы наверняка слышали, что там водится какое-то чудовище.

— Никого не видели?..

— Да нет! (Улыбаясь, отмахивается. – Ю.Б.). Потом дальше прошли через перевал Сунтар–Хаята. Выше верховья реки сплавились в Охотское море. Месяц длился этот поход. Между прочим, не встретили ни одного человека в пути! Поход был комбинированный. Сначала шли пешком, затем, соорудив плот, сплавились в Охотское море. Доплыли до нерестилища, рыбы безмерное количество, и там медведи со всей округи собрались. Ходили туда на рыбалку.

— Как страшно-то!

— Да что там, мы ничего не боялись. Во-первых, у нас было оружие. Во-вторых, когда медведь не голоден…

— Сытый мишка – добрый мишка.

— Вот именно. Итак, сплавляемся мы по реке и видим, как эти «рыбаки» с лапой-«удочкой» своей сидят. Оглядываемся по сторонам. Там медведь, тут медведь – буквально все они сидят на своем мягком месте и в воду глядят. Внимательно так. Как увидят в воде рыбу, р-раз! – и выхватывают. Сразу съедают и снова садятся и ждут, пока не насытятся.

— Иван Ефимович, а вы охотник? 

— А почему спрашиваете?

— Да вот заметила у вас над дверью рога висят, а на рогах – медвежья лапа…

— Да нет. Это от шкуры медведя осталась. Когда мы встретили тех «рыбаков» в 1964 году, все равно ночевали на берегу. Местность, как я говорил, была совершенно глухой. Мы и следа человеческой ноги там не видели на протяжении месяца, зато везде было обилие отпечатков медвежьих лап. Что делать, ставили палатку прямо на этих следах. Медведи на нас и внимания не обращали. Но в одну ночь к нам в палатку решил нагрянуть косолапый… Пришлось защищаться. Как раз был мой день рождения, 17 августа, так что мои напарники решили не только приготовить и подать блюда из медвежатины, но и поднести подарок – а именно шкуру этого медведя. Дело было летом, так что шкура была не очень хорошей. По приезду я оставил на память только лапу.

Спустя семь лет прошел тот же маршрут, но в этот раз был не просто членом экспедиции, а уже руководителем. В результате я выполнил норматив мастера спорта по водному туризму. Но оформлять не стал. Нужно прикладывать документы, писать отчеты, словом, бумаг там необходимо заполнять очень много. Это, знаете, своего рода дипломный проект. Я и подумал: «Зачем мне это надо?». И не стал. Тогда я был начальником инженерной службы в Магане и был сильно занят на работе.

НА ИСТОКАХ ТУРИЗМА

— Туризм был сильно развит тогда?

— В Якутске при республиканской профсоюзной организации был организован совет по туризму – клуб «Лена», куда я входил в президиум. При совете по туризму поставили задачу придумать механизм зарабатывания денег при помощи туризма. Тогда примерно и начались поездки на теплоходах несколько раз в год из Якутска по Лене до Тикси. И возникла идея организовать туристический маршрут на Ленские столбы.

— Вы стояли у истоков, получается…

— Да, я, наверное, один из первооткрывателей Ленских столбов. Сейчас ведь туда постоянно ездят. А примерно в 1966 году, впервые только возникла идея организовать там тур. Идея была совершенно новая. Совет по туризму собрал группу ребят, которые бы изучили местность и подготовили ее для туристов. Так сложилось, что я был в том числе. Командировали нас на Ленские столбы восемь человек на десять дней. 

Мы выехали на место, провели топографическую съемку. Поднялись вверх на скалы, убрали шаткие камни, составив маркировку безопасного подъема и спуска. План был такой: построить там деревянные домики, чтобы привозить людей в пятницу, где они провели бы примерно неделю: рыбачили, отдыхали на лоне дикой природы. А в следующую пятницу привезти другую группу, забрав первую.

По прибытии мы подготовили отчет по проделанному походу. Слава богу, я сейчас говорю, что эта идея не прижилась. Никто не согласился проводить на Ленских столбах целую неделю. И сейчас так: люди приезжают на Столбы, проводят максимум два-три часа и возвращаются. И это очень хорошо: если бы там люди жили, то определенно испортили бы это место. 

— Наверняка, у вас уже есть следующая цель?

— Мне жена говорит: «Хватит, пора уже остепениться. Сколько можно?». А я как заводной, остановиться не могу. (смеется. – Ю.Б.). Изо дня в день я этим занимаюсь. Не представляю жизни без работы, это дало мне возможность почувствовать, что я живу. Режим и занятость – они не дают возможности на какие-то грустные мысли, жалеть себя. Хочу выпустить книгу, где будут собраны все или, по крайней мере, большинство авиаторов Якутии. Работа большая, но основная часть уже готова. Есть биографические справки примерно 460 авиаторов, из них, что важно, 280 портретов я нашел. Надеюсь, что к юбилею Великой Победы в 2020 году успею издать эту книгу.

Мне уже много лет, возраст почтенный, но не ослабевает жажда к жизни. Хочется ещё многое узнать, изучить, самым интересным поделиться с читателями. Отмечу, что на страже моего здоровья стоит жена-врач, доброжелательно, участливо к моей работе относятся руководители авиапредприятий Якутии, общественные организации республики. Только с их финансовой помощью удаётся осуществлять задуманное. 

Фото предоставлены из архива героя материала