Они рядом

Все мы, жители городов, неважно – больших или маленьких, живем в такой спешке и цейтноте, что порой некогда обернуться назад. А потом с удивлением замечаем, как быстро летят годы. Вроде бы совсем недавно наши дети ходили в детский сад, потом пошли в школу, а теперь у них у самих растут дети. А мы все куда-то спешим, куда-то несемся, как говорится, высунув язык. 

Марина Ивановна в последнее время  чувствовала в душе какой-то дискомфорт, хотя все у нее было нормально. В отличие от многих своих ровесниц, которых давно уже выперли на пенсию, она работала на хорошей должности, ее ценили как специалиста и о возрасте даже не заикались. Что еще может желать женщина в таком возрасте? Квартира в новом доме, дача... У детей, сына и дочери, тоже все давно устаканилось, по крайней мере, они давно слезли с материнской шеи и не грузили ее своими проблемами. Мужа она давным-давно выгнала, как только тот начал пить и действовать на нервы. Купила ему однокомнатную «хрущевку», чтобы люди ее не осуждали, и перестала интересоваться его персоной. Он после развода еще несколько раз был женат, но так и не ужился ни с кем. Не однажды подкатывал к Марине: давай, мол, начнем все сначала! Но женщина была непреклонна: дважды в одну и ту же реку не входят. Да и не нужен был ей слабый мужичонка, склонный к алкоголизму. Ей и без него было хорошо. Она тогда как раз делала карьеру, и на личном фронте все было отлично. Был постоянный бойфренд, правда, сильно женатый, как она про него говорила. Впрочем, ее устраивало такое положение вещей, дети подрастали, и появление в доме чужого дяденьки внесло бы проблемы и напряжение в их спокойную, налаженную жизнь. 

Отношения со временем постепенно сошли на нет, как говорится, исчерпали себя. Теперь, изредка сталкиваясь на улице, они холодно кивали друг другу и спешили по своим делам. Значит, это была не любовь, думала она. А была ли в ее жизни настоящая любовь? Такая, о которой пишут в книгах, снимают кинофильмы, поют в песнях? 

Тот, которого она любила, ревновала к каждой своей подруге и не только, вот уже второй десяток лет покоится в могиле. Это ее бывший муж, который неправдоподобно быстро спился и умер от пьянства, когда ему не исполнилось еще и сорока лет. О боже, как она его любила в юности! Какой он был славный, симпатичный паренек, когда она впервые его увидела на танцах в общежитии университета! Невысокого роста, но такой ладненький, спортивный, с немного удивленными черными глазами, такой весь из себя аккуратненький и чистенький. Брюки выглажены в стрелочку, светлая рубашка с отложным воротом - в общем, Гоша выгодно отличался от большинства тогдашних деревенских студентов. К ее сожалению, он нравился не только ей. Ведь он был везде, где бы ни появлялся, душой компании, хорошо играл и пел под гитару песни Аркадия Алексеева и других якутских мелодистов. А как он рассказывал анекдоты?! Это надо было видеть! Марина, девушка с сильным, волевым характером, активистка, отличница, комсомолка (правда, до просто красавицы не дотягивала), как только его увидела, сразу решила про себя: этот парень будет моим! Так оно и случилось, видимо, трудно было устоять под ее напором, потому что ради себя она перла, как танк. Разбросала соперниц, и после третьего курса они сыграли скромную студенческую свадьбу. Им как активным общественникам выделили комнату в общежитии, через год родился первенец-сын, через два года, когда они уехали по распределению в ее родной улус, появилась доченька. И даже тогда, дважды став матерью, она не переставала его любить и ревновать. Теперь ревновала к его коллегам, разбитной соседке-разведенке, которая слишком часто заскакивала то что-то одолжить, то просила Гошу о небольшой услуге, к примеру, прибить полочку или посмотреть, почему не работает утюг.      

Гоша тогда был очень хорош, на смену юношеской субтильности пришла мужественность, он раздался в плечах и как будто стал выше ростом. Поселковые модницы и красавицы,  презрев его семейное положение, буквально вешались ему на шею. Ну, может, она немного утрировала, но факт – он пользовался успехом у женского пола. Ни одна вечеринка на работе не обходилась без душки-Гоши. Да и дома они частенько собирали гостей, ведь тогда это было на селе единственным развлечением и приятным времяпрепровождением. Как она пропустила тот момент, ту границу, за которой из простого потребителя человек превращается в раба своей дурной привычки? 

На похоронах мать Гоши, женщина, по характеру жесткая, как и Марина, улучив момент, высказала ей: мол, это ты во всем виновата, женила на себе и из-за ревности, чтобы не отпускать от своей юбки, и потворствовала его пьянству.  Тогда можно было все еще остановить, заставить его ради детей завязать со спиртным. Марина, как будто знала, не хотела идти на похороны бывшего мужа. 

* * *

Сейчас, когда прошло так много лет, вдруг ее стали посещать странные мысли. Может, свекровь была права в некоторой степени. Ей было и вправду спокойней, когда он пил дома, а не где-то в другом месте, неизвестно у кого, возможно, у любовницы. Иногда она сама покупала ему чекушку водки. 

А когда ушла любовь, она его выгнала. И он быстро умер. Незадолго до этого он пришел к ней совершенно трезвый и сказал слова, которые она так долго от него ждала когда-то, но теперь они ей были не нужны: только сейчас, мол, понял, как он ее любит, как она ему дорога, называл ее «своей звездочкой ясной» и даже плакал. Она тогда засмеялась, и он так на нее посмотрел, так посмотрел! Как смертельно раненный человек, просящий о милости, или как верная собака, которую обидел любимый хозяин. И ушел, сгорбившись. Она смотрела ему вслед в окно, и вдруг ей в один момент захотелось выбежать за ним, вернуть его... Может, так ей и надо было сделать, кто знает. 

Потом были годы без него, всякие – и хорошие, и не очень хорошие. Сердце ее стало холодным и расчетливым и больше никогда не билось сильно от такой мелочи, как любовь. Хотя в глубине души она никогда не забывала о нем, о своем Гоше. Покупала ли новое платье, делала ли в квартире ремонт – на все смотрела как бы его глазами: а что бы он сказал? Кармическая связь между ними никогда не прерывалась. А в последнее время она, к своему ужасу, стала его видеть. Не во сне, как вы, наверное, подумали,  а наяву. В первый раз она его увидела, выходя из автобуса, а он зашел туда. Ей это не померещилось, это был действительно он. Марина узнала его даже не по одежде, которую когда-то сама ему покупала, а по тому внутреннему наитию, по тому, как мгновенно приливает кровь к сердцу, когда мы встречаем самых близких, дорогих нам людей. Она вздрогнула от неожиданности и на мгновение замерла, и этого мгновения было достаточно, чтобы кто-то сзади ее грубо подтолкнул и даже обозвал коровой. Она обернулась назад, чтобы ответить нахалу, и упустила момент: автобус уже тронулся с места. Второй раз она увидела Гошу в торговом центре, когда перед самым Новым годом в суете и давке искала подарки своим внукам. Она поднималась по эскалатору наверх, а он спускался. Он был одет в одежду середины девяностых, это пальто они вместе покупали, теперь оно смотрелось старомодно и коробило взгляд. На этот раз глаза их встретились. Она вытаращилась на него, как будто хотела сказать: ты же умер, какого черта тут делаешь?! Он же смотрел на нее немного печально и – она была уверена в этом – в какой-то степени иронично: мол, все там будем! И тут она чуть не упала, опять ее сзади толкнули и с толпой понесли по магазину. Когда пришла в себя и поехала назад по эскалатору, его и след простыл. 

После Нового года, в дни танха, Марина с подругой решили сходить в Дом Арчы, где можно было погадать и узнать о своем будущем. Ее интересовал один вопрос: сколько ей осталось жить, почему ее преследует призрак давно умершего мужа. Хотя, если честно, он совсем не был похож на призрак, каким его рисует наше воображение. Не прозрачный, в воздухе не висел и даже, если ей не показалось, он был не один, по крайней мере, с кем-то, стоя на лестнице, разговаривал. Женщина-экстрасенс, которая гадала ей, не увидела, не почувствовала в ее ауре близкую кончину, и Марина пришла домой несколько успокоенная. Но теперь у нее всегда такой вид, как будто она кого-то высматривает в толпе, кого-то постоянно ждет...