«Помяни меня добрым словом»

Первый был круглый сирота, он никогда не знал, что такое родительская ласка, в этот детдом он попал прямиком из дома малютки.  Тяжелая судьба уже наложила отпечаток на его внешности и характере и научила нелегкому искусству выживания. Взгляд исподлобья, упрямый, задиристый нрав и нездоровая бледная кожа вкупе с торчащими в разные стороны ушами не располагали к нему ни воспитателей, ни учителей. Второй мальчишка, также круглый сиротка, хорошо помнил своих родителей, погибших в автомобильной аварии вместе со старшим сыном. Из всей семьи выжил только он, и то потому, что в тот день он внезапно заболел ангиной. Его скрепя сердце все же оставили у дальних родственников, не везти же ребенка с температурой в город! А поездка в город была запланированной, только вот мальчик уже не помнил цель этой семейной поездки, ставшей последней и роковой. Попав в детдом, он часто в первое время плакал и думал про себя: лучше бы я умер вместе с ними! Ему, как и всякому домашнему ребенку, воспитывавшему в любви в семье, было очень тяжело привыкать к казенной обстановке приюта, к неласковым и строгим воспитателям, которым некогда было вникать в состояние каждого ребенка, им нужно было беспрекословно подчиняться и так далее… Но, конечно, самые большие страдания несчастному ребенку наносили дети, такие же сироты, как и он. Они издевались над ним, отбирали еду и били, всячески гнобили. 

Первый мальчик – назовем его Проней  – сперва просто наблюдал за происходящим, справедливо полагая, что все они в свое время прошли через такую дедовщину. Так получилось, что их кровати стояли рядом. И однажды, встав ночью по нужде, он услышал, как новенький мальчик плачет под одеялом. Почему-то этот жалобный плач, судорожно дергающаяся худенькая спина тронули сердце Прони, он проникся сочувствием к новичку и взял его под свою опеку.  С того времени уже никто не смел обижать Васю.

Прошло года два, а может, меньше, когда в один прекрасный день  за Васей приехали родственники, которые после смерти родителей заняли их добротный новый дом. Возможно, в сельсовете намекнули, что, когда мальчик вернется из детдома,  дом придется вернуть законному наследнику. К тому времени Вася уже немного попривык к своему существованию, да и друг теперь у него имелся.  Он не особо-то и хотел ехать в родное село, но кто его будет спрашивать? Его вызвали к директрисе и велели собирать вещи. 

Больше всего предстоящую разлуку переживал Проня: для него младший друг, которого он опекал и защищал эти два года,  стал близким и родным человеком. Он сам не заметил, что с приходом этого худенького мальчика его сердце, ожесточившееся на весь свет, немножко оттаяло, он научился любить и его любили беззаветно и преданно… А теперь у него отнимают все это. Как он будет жить без Васи? «Тебя берут, потому что ты вырос, можешь работать на хозяйстве, только поэтому. Где они были все это время?  Скажи, что не хочешь уезжать, поставь дяде условие: не хочу без друга, возьмите Проню, мол, работящий парень, все может», - горячо говорил он Васе, когда они перед разлукой гуляли по берегу реки. 

Вася уехал, через какое-то время пришло письмо, где мальчик писал, что ни дядя, ни тетя не согласны взять еще одного детдомовского ребенка, тем более совершенно чужого.  Переписка их в скором времени сошла на нет. Последнее Васино письмо вернулось обратно с припиской, что адресат выбыл в другое детское учреждение. 

С тех пор прошло много времени. Вася закончил школу, на льготной основе как сирота смог поступить в университет и получить специальность инженера, женился на однокурснице. В данное время жил и работал в городе. Все у него было так же, как у большинства сверстников, не лучше и не хуже.  В последнее время он стал замечать, что за ним ходит какой-то человек. Хотя «ходит» -  это не совсем верно, просто один и тот же человек, мужчина довольно потрепанной внешности, которая выдает тех, кто отбывал срок, все время попадается ему на глаза. Как-то нарочито попадается, со смыслом.  К примеру, Василий после работы заходит в магазин, возле крыльца толпятся какие-то маргинальные личности, среди которых тот мужчина, который обязательно обернется на него и посмотрит.  Правда, всегда молчит, просто смотрит и ничего не просит. Или пялится на него из окна проезжающего автобуса. Лицо смутно знакомое, Василий просто не может вспомнить, забыл, кто это. Он уже перебрал в уме всех деревенских земляков, но, увы, никто не подходил.

Как раз в это время из родного села пришло известие о смерти дяди, того самого, который  по-прежнему жил в доме его покойных родителей. Вася, отпросившись на работе, поехал хоронить родственника. После похорон, когда он спешно завтракал перед отъездом домой, тетка вдруг вспомнила, что давно, лет пять или шесть назад, пришло письмо на его имя. Тогда он засунул его в карман и прочитал уже в городе. Письмо было написано бывшим детдомовским другом Проней. «Здравствуй, мой единственный  дружок Вася! Когда ты прочитаешь мое письмо, меня уже не будет в живых. Я умираю… Умираю, как самый последний отбросок общества, в тюремной больнице.  У меня тяжелая форма туберкулеза. Ни один человек не проронит ни единой слезинки обо мне, а ведь  я тоже, как и ты, мог бы стать нормальным человеком, получить образование, если бы меня не предали сразу после рождения. После того, как тебя забрали, я стал прогуливать школу, хулиганил, в конце концов меня отправили в спецшколу. Ну а потом не вылезал из тюрем…  Только тебе признаюсь, что жестоко отомстил той женщине, которая зачала меня неизвестно от кого и бросила в роддоме, я убил ее.  А следователю сказал, что хотел ограбить, но она стала сопротивляться, вот и получила свое. Я  ее нашел, ведь фамилию ее мне зачем-то оставили. Достал адрес, пришел к ней по-хорошему, а она с порога стала гнать меня, обозвала плохими словами.  Вот этого я не смог ей простить, подкараулил возле дома  и…  Даже теперь об этом не жалею. Такие не должны, не имеют права жить. С какой целью пишу тебе? Ты единственный, кто, может быть, вспомнит меня добрым словом, мне, как и любому смертному, хочется, чтобы хотя бы один человек помянул меня после смерти… Ну прощай на этом, будь счастлив», – было написано убористым знакомым почерком. В конверт была вложена маленькая фотография с белым уголком…. Оттуда на Васю взирало уже знакомое ему лицо. Мужчины, который ходил за ним все эти месяцы. Но как такое может быть? В том, что друга больше нет, Василий был твердо уверен, как и в том, что это действительно его фотография. Теперь, когда он  знал, он смог разглядеть в порочных, испитых чертах мужчины из криминальной хроники знакомые черты бывшего друга. И сразу перед глазами встала картина его отъезда из детского дома: он идет с дядей к машине, чтобы навсегда покинуть детдом и, прежде чем сесть в кабину, оглядывается, глаза его ищут  Проню. А того нигде нет. Машина разворачивается и сворачивает к дороге, и в это мгновение  Вася видит за сарайчиком спину друга, вздрагивающую от рыданий…