Призрак музыкальной школы

Видимо, это было какое-то ненастоящее кладбище, потому власти решили, что ничего страшного не случится, если снести старые могилы и на их месте построить новые дома. Тем более что  все это происходило на заре становления советской власти, в 30-е годы прошлого века. Так, здесь появилось несколько десятков жилых домов, два здания образования – школа и интернат, два-три административных здания.  Далее речь пойдет о школе с интернатом.

Прошло почти сорок лет. Старые деревянные здания прогнили и состарились, в другом районе города была построена новая школа. В старой осталась начальная школа, в здании интерната разместились музыкальная школа и детская библиотека. Разные нехорошие слухи об этих зданиях ходили и ранее, но именно с этого времени они стали особенно зловещими. Например, в музыкальной школе никто не хотел работать сторожем: там даже в светлое время суток, к вечеру, после того как учащиеся и преподаватели разойдутся по домам, раздавались звуки музыкальных инструментов, а ночью творились более страшные дела: по коридору то и дело кто-то ходил, тяжко вздыхая, в окне появлялся призрак полураздетого мужчины в голубых фланелевых кальсонах, сами собой открывались и закрывались двери, хлопали форточки. Один из сторожей умер от разрыва сердца, другой попал в больницу после сердечного приступа. После этого там соглашались работать только люди, которых никто не хотел брать на работу по причине их перманентного пьянства. Их рассказам было, конечно, мало доверия, но все же… 

Вот рассказ одного из них (назовем его Иннокентием). Этот мужчина, еще не старый по годам, был инвалидом: когда-то на него, лесоруба, упало дерево и повредило спину и правую ногу. После этого случая от него, забрав детей, ушла жена, уехала в другой район к родителям. Кеша, оставшись один, без семьи и работы (что там пенсия по инвалидности, как говорится, одни слезы), запил по-черному, часто валялся прямо в грязи возле гастронома. Родственники неоднократно пытались его лечить, возили к народным целителям, после лечения он какое-то время держался, устраивался на какую-нибудь малооплачиваемую работу, пытался устроить личную жизнь, пристраиваясь к какой-нибудь одинокой непритязательной бабенке. В один из таких, так сказать, светлых периодов Кеша  устроился сторожем в музыкальную школу. О том, что там все не так просто, он, естественно, слышал, как не слышать, уши у него были в порядке. Но новая сожительница требовала от него денег, пенсия, повторяюсь, была смехотворно мизерной… Мужчина, взвесив все за и против, был вынужден согласиться сторожить «нехорошее» здание. В первое время к нему приходила жена, они вдвоем коротали ночь, ничего особенно страшного не происходило, кроме обычных для старого, ветхого здания звуков, иногда и вправду где-то слышались звуки пианино или баяна, кто-то пел неразборчивым голосом. Но такие звуки - кто-то, кажется, ему пытался объяснить по-научному -  время от времени бывают во всех музыкальных школах. Как и внезапно набегающий топот множества ребячьих ног, который так же остается во многих зданиях, где учатся дети. Такие звуки если и пугали, но не так уж сильно, чтобы бежать оттуда куда глаза глядят. Тем более, если вас двое. Но вскоре женщина, мотивируя тем, что ничего такого не происходит и все, что говорили об этом здании, пустые враки, перестала приходить по вечерам  в школу: мол, чего вдвоем высиживать за одну зарплату, если дома работы полно. 

Какое-то время прошло без особых происшествий. Работа была через сутки. Напарник Иннокентия, мужчина пенсионного возраста, то ли заболел, то ли запил, скорей второе, учитывая то, что в этом месте непьющие не задерживались, работали от силы месяц или того меньше.  Так что Кеше приходилось выходить на работу ежедневно. Была поздняя осень, темнота, хоть глаз выколи. В тот день  - говорят, что сердце вещун - ему особенно не хотелось идти на работу, но - что делать! - взяв приготовленную женой харчи, скрепя сердце вышел и пошел, подволакивая ногу, по улицам вечернего поселка. Сделав изрядный крюк, мужчина нарочно пошел по главной улице, где был гастроном. Ему, видать, хотелось встретить бывших друганов-собутыльников, может, кого-нибудь из них удалось бы заманить с собой, обещав выпивку. Хотя последнее ему было противопоказано: в последний раз, когда ему зашивали пресловутую «эспераль», его предупредили, что он может умереть после одной стопки водки. Но в этот злополучный вечер отчего-то совсем разнылось сердце и было смутно на душе. Как назло, возле крыльца магазина не ошивались его беспутные знакомые, обычно с утра до вечера коротавшие там свое время и соображающие на троих. Вечерняя улица была пустынной и неприветливой. В небе уже зажглась Чолбон – Полярная звезда. Предки Иннокентия не были уроженцами этого северного улуса, а перебрались сюда из Вилюя (кстати говоря, вилюйчане составляли половину населения поселка) и говорили, что если Чолбон сойдется  с Плеядами, то в скором времени жди пургу и холод. С реки дул холодный пронизывающий ветер. Кеша замерз в своей видавшей лучшие времена куртке и заспешил в сторону музыкальной школы. 

После свежего холодного воздуха затхлый запах гниющего здания ударил в нос. Кеша закрыл двери на засов, по обыкновению обошел здание, проверяя форточки, не дай бог, местная шпана залезет в окно. Наконец можно устроиться в своем закутке, включить старенький чайник с помятым боком и попить чай с сухим молоком.  После горячего потянуло в сон, мужчина не заметил, как задремал. Проснулся в середине ночи от какого неясного шума. Прислушавшись, он понял, что это звук чьих-то шагов. Кто-то очень тяжелый и большой шел в сторону его сторожевого закутка. Шаги отчетливо раздавались в пустом коридоре. Они  совсем не походили на прежний топот множества ног и очень пугали. Сердце у Кеши часто-часто забилось. Он встал, сел, потом снова вскочил, прятаться в тесном закутке было негде. Между тем шаги неумолимо приближались. Минута-две… Сейчас хлипкая дверь откроется… Шаги замерли у самой двери… Ничего… Нет, лучше самому открыть дверь, в конце концов он сторож или кто? Мужчина рывком открыл дверь – и мощная непонятная сила отбросила его назад. Он отлетел и, ударившись об стену (откуда в тот момент отлетел большой кусок штукатурки и упал на него), потерял сознание. Сколько времени он так пролежал, не помнит, наверное, до самого утра. Утром пришли работники и стали  стучать сначала в дверь, затем, не достучавшись, во все окна, потом кто-то догадался и, встав на завалинку, посмотрел в окно. Одно окно пришлось высадить, чтобы попасть вовнутрь.  Увидев сторожа, валяющегося на полу, сначала подумали, что он пьяный, но все-таки вызвали скорую помощь, ведь от мужчины не пахло спиртным. «Скорая» увезла его в больницу. Бедный мужчина, придя в себя, не мог связно рассказать, что же все-таки произошло в ту роковую ночь в здании  старой школы, а только мычал и плакал. И только после, когда его выписали из больницы, рассказал, что увидел то ли призрака, то ли настоящего абаасы, который стоял в коридоре и смотрел горящими злобными глазами, потом оскалился и выдохнул… А затем его отбросило, он успел услышать звук удаляющихся шагов, пока не провалился в беспамятство…