Владислав Левочкин: «Надеюсь остановить череду смен директоров и внести свой вклад»

Новоиспеченный директор Театра оперы и балета им. Суоруна Омоллоона Владислав Левочкин приступил к работе в новой должности, перейдя из кресла чиновника в кресло руководителя большого творческого коллектива, в самый разгар театрального сезона. И сразу с головой окунулся в театральную жизнь: принял премьеру оперы «Ньургун Боотур» в новом прочтении режиссера Андрея Борисова, выехал с коллективом на Дни Якутии в Москве и Санкт-Петербурге, где состоялись премьерные показы оперы, также вместе с коллективом театра отправился на гастроли по Вилюйской группе районов республики. Такая новая жизнь у бывшего журналиста и экс-замминистра культуры республики, несостоявшегося юриста, и влюбленного в театр человека, чью пьесу ставили в Москве, а театральный аксакал Андрей Борисов лично брал интервью. Корреспондент "Эхо Столицы" Ксения Эверест пообщалась с Владиславом Валерьевичем о работе, детстве, неудачных попытках юности, и даже об угрозах в его адрес "вывезти на Вилюйский тракт".

Про любовь к жареной картошке и пешие походы в школу в соседнюю деревню

- Родился я в Борогонцах, но с родителями жили в поселке Черский Нижнеколымского района. Это поселок городского типа за Полярным кругом. Полгода полярные ночи, летом – белые.

- Каждое лето с сестрой приезжали к бабушке в Борогонцы. Для меня до сих пор самое большое лакомство – это жареная картошка. Тогда это было просто счастье - у нас в Черском ничего не росло. Бабушка все время смотрела на нас, как мы уплетаем за обе щеки эту картошку, и плакала - приезжали к ней худенькие, вот она и пыталась нас откормить. Конечно, на севере у нас всегда были и рыба, и мясо, но мы тогда это не ценили, особо и не понимали. Это сейчас я не могу остановиться, когда ем северную рыбу.

- В 90-е годы все стало разваливаться, люди стали уезжать из северов. И наша семья тоже переехала в Смоленскую область по программе переселения. Там был коттеджный поселок, где давали жилье северянам - знаете, такая деревенская жизнь в российской глубинке: топили печь дровами, носили воду из колодца. Это была маленькая деревенька, где не было даже школы - учились мы в соседней деревне, куда ходили пешком. Свои 10-й и 11-й классы я отучился там. В классе нас было всего 7 человек. Вот такой ограниченный круг общения.

Чтение Кафки на юрфаке МГУ и журфак ЯГУ в 22 года

- В школе почему-то думал, что буду сидеть за столом и у меня будет печатная машинка и я буду печатать стихи.

- Пять раз пытался поступить на юридический в МГУ, в итоге поступил на отделение по землеустройству, специальность «Городской кадастр». Но вместо того, чтобы изучать геодезию и высшую математику, читал художественную литературу. Ходил в библиотеку, брал Кафку и других писателей, которых не было в школьной библиотеке.

- Проучился на юридическом два года, а потом в Москве случайно встретил одноклассников, которые оказывается думали, что я буду журналистом. Почему-то они это увидели во мне, а вот я сам об этом и не задумывался. Я тогда не придавал значения и тому, что хорошо умел рисовать. В итоге, когда мы переехали в Якутск, решил заново поступать на журфак. И поступил. На первом курсе мне было почти 22 года.

Про сбор компромата на себя и Вилюйский тракт

- Меня пригласили в газету «Якутия», когда еще учился в университете в 2003 году. Постепенно стал выходить на первые полосы, были громкие, острые публикации с журналистскими расследованиями. Писал под псевдонимом - у меня их было где-то 5-6, иногда подписывался группой из пяти человек. Их знали только те, кто работал в редакции.

- Были и угрозы, звонили, приходили разбираться. Коллеги тогда говорили, Слава, а ведь нас скоро отвезут всех на Вилюйский тракт. Это были расследования по строительству и т.д. Параллельно освещал и театральную жизнь Якутска, с которой меня познакомила Инна Феоктистова еще до «Якутии», когда мы работали в приложении «Аргументы и факты на Севере».

- Еще студентом начал собирать свои работы, подклеивал их в тетрадку. Опять же коллеги говорили, что собрал компромат на себя. Все они хранятся у меня до сих пор. В своей дипломной о журналистских расследованиях их и использовал.

О том, как министр культуры брал интервью у журналиста

- Единственный человек, у которого никогда не брал интервью, это Андрей Саввич Борисов. Я всегда писал о деятелях культуры, поэтому со многими из них знаком, а вот у него интервью получить не удалось. В итоге он взял интервью у меня. Это была его авторская телепередача 3-4 года назад. Он задавал вопросы, спрашивал о том, где я вырос, учился. Вот такой опыт - поменялись местами.

- У меня менталитет северного человека. Работая с Андреем Саввичем в министерстве, не раз от него слышал о менталитете, который формируется там, где человек рос. Мой характер формировался в северном крае, где у нас полгода стоит ночь, а другие полгода – белые ночи.

Первая зарплата и первый театр

- Впервые в театр попал, когда мне был 21 год, специально купил билет на спектакль «Чайка» в Малый театр Москвы. В рабочем поселке Черский, да и в деревне в Смоленской области, театра не было. Зимой из-за отдаленности мы не могли выехать в Якутск. И опять же если в Черском у нас было пять кинотеатров, то в нашей деревне в Смоленской области - ни одного. В одном из кинотеатров Черского я даже работал художником-оформителем, писал афиши. Первая зарплата была получена в кинотеатре.

О стихах, стопке пьес и сэнсее в мире драматургии

- Сначала я писал стихи, как-то друзья случайно увидели, одобрили. Уже когда работал в редакции, вышла моя первая книжка стихов. Мне предлагали писать рассказы в литературный журнал, но это меня не особо зацепило. Когда уже стал работать в министерстве культуры, ко мне стал приходить Василий Егорович Харысхал. Он был уверен, что я должен писать пьесы. И предложил тему о святителе Иннокентии Вениаминове, убеждая, что никто кроме меня не возьмется. До этого я уже пробовал, было несколько пьес, но никому не показывал, они до сих пор так и лежат у меня.

- Когда приступил к работе, Василий Егорович стал моим сэнсэем в драматургии, начал меня направлять, давал свои замечания. Так у меня появился опыт, а после - первые постановки по моим произведениям.

- Драматургия – особый жанр. Здесь можно написать, забыть об этом, и не участвовать в постановке спектакля. Могу пойти на финальные репетиции, но переписывать не буду.

- Спектакль по моей пьесе «Своя кровь» был поставлен режиссером Андреем Габышевым для показа на фестивале в Москве. В спектакле были заняты две актрисы: народная артистка Галина Андреевна Кондрашова и Александра Салих. В Москве критики серьезные, было страшновато услышать их вердикт. Спектакль собирались поставить на сцене и нашего Русского театра, но пока нет. Тема тяжелая.

- В 2016 году про миссионерский путь святителя Иннокентия «Пути господни» поставил спектакль Театр Юного зрителя, режиссером выступила Валентина Якимец. Она ее немножко адаптировала под детскую публику, получилось довольно интересно. Когда писал, не думал, какой театр поставит. А также недавно детский коллектив «Бриллианты Якутии» по моему сценарию по мотивам сказки Н.А. Аржаковой-Ивановой «В стране Чысхаана» сыграл спектакль «Новогодняя сказка в стране Олонхо».

Отдушина в мире бюрократии и надежда остановить череду смен директоров в Театре

- Многие задаются вопросом, а может ли журналист руководить культурными процессами? Это как посмотреть. Будучи журналистом, я вел активную общественную деятельность, участвовал в работе профсоюза газеты. С Прокопием Бубякиным организовали клуб молодых журналистов. Устраивали форумы в Амге, Борогонцах, вывозили молодежь сначала на родину Прони, потом на мою. Также приглашали мэтров журналистики и литературы на свои мероприятия, на мастер-классы. Гостями были Наталья Харлампьева, Леонид Левин, Кирилл Алексеев, Виктория Габышева и другие. Вот в итоге мою активность заметили в министерстве культуры и пригласили на работу. Им тогда нужен был специалист по работе с общественностью, в тот момент создавалось электронное правительство, нужно было пиар-сопровождение.

- Работа в таком ведомстве, как министерство культуры, это общение с творческими людьми и участие в проектах. Перейти от бумаг и регламентов к церемонии открытия фестивалей, Ысыахов и других культурных мероприятий, было отдушиной. По мне это та же творческая работа, которая погрузила меня в сферу культуры, в которой я буду до конца жизни, и вне которой уже не представляю себя.

- У меня был этап журналистский, потом профессионального чиновника - 12 лет пролетели незаметно. А сейчас новый этап - руководителя театрального учреждения, самого крупного, значимого. Такого коллектива с такой историей вообще нет ни на Дальнем Востоке, ни за Уралом.

- Здесь я больше, как менеджер. Надеюсь со своей стороны подольше поработать, чтобы остановить череду смен директоров, внести вклад, усилить команду, поднять театр на новый уровень.

Про успешные гастроли, одухотворенность публики в деревнях и смену логотипа ГТОиБ

- Кто-то из руководителей обязательно должен сопровождать коллектив на гастролях. Я решал не только организационные вопросы, но хотел переговорить с руководителями районов о предстоящих планах. Также хотелось лично увидеть все новые площадки не только в Нюрбе, но и в Сунтарах, Верхневилюйске и Вилюйске, поскольку давно их ждали. Работая еще в министерстве тоже выезжал, смотрел строительство, видел, как все это было. Сейчас уже хотел увидеть воочию результат.

- Наши специалисты театра каждый раз подстраивалась под новую площадку, технические условия - точнее даже ее возможности, чтобы показать публике полноценный спектакль. И нам это удалось воплотить. Приятно, что в районах строятся настоящие театры с необходимым оснащением, когда элементарно занавес открывается и закрывается, а гримерки - полноценные комнаты для артистов, где есть и душевая. Для меня было большой радостью видеть, в каких условиях будут работать коллективы в улусах.

- Новые театры - это еще и совсем другой уровень досуга. На гастролях приятно было заметить насколько духовно выросла публика в деревнях: никаких хождений во время спектакля, никто не смотрел в телефон, не разговаривал, а сколько молодежи, детей! Наших солистов буквально завалили цветами! Наверное, они столько букетов не получали даже на родной сцене, как на этих гастролях.

- На счет логотипа ГТОиБ. Я решил пересмотреть логотип театра, от этого логотипа мы точно уйдем. И первый шаг - убрать то, что висело на стене, потому что это выглядело смешно и несуразно, вызывало нехорошие ассоциации. Может быть, мы сохраним «Саха. Опера. Балет» для выезда за пределы республики, чтобы была ассоциация с якутским театром. Потому что в названии (Государственный театр оперы и балета) оно не отражено, название очень длинное сейчас. Желательно сделать его коротким, более узнаваемым и запоминающимся.

- Хотел бы в ближайшее время организовать сессию среди наших сотрудников, художников, маркетологов, может с приглашением кого-то из общественности, чтобы сформировать какую-то новую линейку логотипа. У старого лого тоже есть свои минусы - перегружен деталями, изображением четырех муз. Сложно воспринимается. Но музы останутся на бланках, билетах, приглашениях. Сейчас работаем над вариантами.

- Я ничего не менял в коллективе театра. Это уже сложившийся коллектив, который имеет неоспоримый опыт, достижения, которые закладывались не один десяток лет. Мне было очень приятно, что меня так тепло встретили, я даже был в замешательстве. Честное слово, не ожидал. Но я этому очень рад, потому что с такой поддержкой мы сможем придать новый ракурс и направление нашему театру.

_______________________________

Использование материала сторонними ресурсами возможно только с прямой гиперссылкой на первоисточник.