Зачем брал Севастополь Илья Мохначевский?

Слава якутского пехотного полка

И это далеко не политическая конъюнктура. Город российской боевой славы, до которого тысячи километров, на самом деле гораздо ближе к нам, чем показывает географическая карта. 

В Нахимовском районе Севастополя, между улицами Углицкой и Бородинской, еще со времен царя батюшки стоит улица Якутская. Названа она в честь овеянного славой Якутского 42-го пехотного полка, ведущего свою героическую летопись с 16 августа 1806 года. Это боевой полк, на долю которого выпала Бородинская битва, две русско-турецкие войны, Первая мировая, но самые жестокие его бои пришлись на Крымскую войну при обороне Севастополя с 6 ноября 1854 г. по 27 августа 1855 г. Солдаты стояли насмерть на самом страшном месте - Малаховом кургане, господствующей над городом высоте. Здесь полк потерял 1887 человек - более половины своих бойцов.

Ветеран Севастополя 

Немало воинов из Якутии сложили головы под Севастополем и в Великую Отечественную войну. Ребята из клуба «Отчизна» нашли свидетеля освобождения Севастополя войсками Красной Армии. Зовут его Илья Мохначевский. Севастополь – город, политый кровью его боевых товарищей и собственной алой якутской кровью. Он брал этот город-крепость в далеком 1943 году, его раненого тащил по развороченной брусчатке санитар. Сейчас он единственный из нашей республики ветеран, воевавший под стенами этого города-крепости. Для него такого вопроса - называть или не называть улицу Севастопольской - не существует.
К Илье Аполлоновичу мы с членами патриотического клуба приехали в деревню Балыктах Мегино-Кангаласского района. Зимой он живет в Якутске, а как теплеет, уезжает на лето в деревню. В морозы старику нужно благоустройство, а летом хочется свежего воздуха, детского смеха многочисленных правнуков. 

Ветеран, несмотря на возраст, еще бодр, боевит, любит поговорить, обсудить новости. Правда, войну он вспоминать не любит. Хмурится. Но то, что в Якутске собираются назвать улицу в честь Севастополя, его обрадовало. «Севастополь достоин славы и памяти на нашей земле», - говорит Илья Аполлонович. 

Илья Мохначевский привез с войны ордена Отечественной войны первой и второй степеней, медаль «За отвагу», гвардейский значок и три ранения от пули, осколка снаряда, контузию от разрыва бомбы.

Дорога на войну

Войну 17-летний Илья встретил в Алагарском наслеге Чурапчинского улуса. Главное богатство его родителей, Аполлона и Анны Мохначевских, было в детях - пятерых сыновьях-красавцах. Илья был самым младшим. В 1942 году колхоз переселили в Кобяйский улус. Чем обернулось это переселение, о трагедии Чурапчинского улуса, у нас в Якутии знает каждый. Парня забрали на войну уже из Кобяя. Из пятерых братьев по здоровью взяли только его. Младшего братья любили больше всего и подкармливали, отрывая от себя последнее. У них же самих уже была дистрофия. Родители уже умерли, не выдержав лишений переселения. 

Пароход - Усть-Кут - сборный пункт. Дорога на войну короткая, возвращение длинное. Начало 1943 года для страны было тяжелым. Успех в войне колебался между сторонами на весах. Умеешь стрелять? Держи винтовку – иди воюй. Парень оказался у Сталинграда. 

«Так получилось, - рассказывает Илья Аполлонович, - что земляков я не встретил, считай, за всю войну. Вокруг, как мне тогда показалось, были одни русские. И не то, что я по-русски не знал ни слова, я их до этого ни разу в жизни не видел... И сложно было поначалу, и страшно порой. Воевал я в составе 4-го Украинского фронта. С ним и прошел всю войну. Начал с Волги, закончил в Австрии, в городе Вене». 

Отвага ветерана

Те, кто реально воевал, никогда не рассказывают о том, что было. Война - дело грязное. Не вернувшиеся из боя друзья, кровь, раны, убийства, слезы. Такое люди хотят забыть. Немногословен и Мохначевский, когда спрашиваю, за что награды. «Давали их не просто так, - говорит он глухо. - Что командир говорил мне, то я и делал».

Впрочем, награды говорят за него сами. Оба ордена Отечественной войны у него фронтовые а не послевоенные. Это первая советская награда, появившаяся в годы Великой Отечественной войны. Орден был двух степеней, первую, высшую степень на фронте давали редко. Это после в благополучном 1985 году решили не жалеть наград, выжившим и дожившим и ордена Отечественной войны раздавали щедро. А тогда орден Отечественной войны, что первой, что второй степени, с фронтов привозили далеко не все воины. К примеру, в истребительной авиации первую степень давали за 60 успешных боевых вылетов (дикая удача не погибнуть на первом десятке), зенитчикам - за не менее трех сбитых самолетов, танкистам - за уничтожение не менее 4 танков противника или 4 орудий. Пехотинцу за то что, презирая опасность, первым ворвался в ДЗОТ (ДОТ, окоп или блиндаж) противника, решительными действиями уничтожил его гарнизон и дал нашим войскам возможность быстрого захвата этого рубежа.

Я видел Сталина!

При взятии Севастополя он получил первое ранение. Пуля прошила бедро. «Это как стукнули по ноге кувалдой, кровь уходит, а мир перед глазами крошится на кусочки», рассказывает старик. «А улицу Якутскую в Севастополе не помните?» - спрашивают ребята из «Отчизны». «Нет, не помню, - отвечает старик. - Там же все разрушено было, где какая улица, не разберешь, одни развалины...»
Спрашиваем, как кормили, наливали ли фронтовые. Давали по норме 200 грамм хлеба - это обязательно, но в основном, особенно в боях, пропитанием обеспечивали себя сами: что «накопытили», то и кушали. А фронтовые сто граммов выдавали, когда он начинал воевать. Отмеряли каждому по 50 грамм спирта. Но потом как-то перестали. 

По отношению к Сталину у деда все однозначно. При нем о Сталине говорить плохо не принято. Рука у Аполлоновича тяжелая. «У меня до сих пор его портрет есть, принесите его, - говорит он родственникам. - Я ведь видел Иосифа Виссарионовича, и Кагановича, и Жукова. Там все начальство стояло».

Генералиссимуса Илья Мохначевский видел на параде Победы в 1945 году. На парад он приехал из Вены. Он прошёл по брусчатке Красной площади в составе сводного полка 4 Украинского фронта. Абы кого на парад не брали. Только бойцов и офицеров, отличившихся в боях и имевших боевые ордена. Выдали им новое, с иголочки, обмундирование из хорошего сукна. Он стоял в четвертом ряду. Прошли по площади, а потом обратно в часть, в Австрию.

Дорога домой

Демобилизовали Илью Мохначевского в 1946 году одним из первых в его призыве. Отпускали домой тогда только учителей и тех, кто имел больше двух ранений. Приехал молодой солдат на родину, раненый, но живой. И узнал он, что из пятерых братьев остались только он да старший. Остальные умерли... Такая вот судьба. Шансов выжить в жерновах Отечественной у солдата было больше, чем при Чурапчинском переселении...
Через год Илья женился. Невесту Матрену, в девичестве Габышеву, нашел на сенокосе. Все у молодых сладилось как надо. Сегодня у Ильи Аполлоновича 3 внука и семь правнуков.

В селе Балыктах нет уважаемее человека, чем он. Здесь он был первым электромонтером. «Только в прошлом году у нас дома заменили проводку, которую еще монтировал сам хозяин», - смеются его домашние.
До 80-ти лет не было ему равных в охоте, на рыбалке и на сенокосе. До 83-х старик ходил в библиотеку и был там лучшим читателем, читал всё, кроме книг про войну. Сейчас так много не читает, зрение уже не то. Но и без этого дел у аксакала много. Хотя бы взять правнуков. Набегут толпой, окружат старика, щебечут, трогают медали, целуют, гладят по колючим щекам, и старик счастлив. Ведь именно ради них он брал Севастополь, ради них его, истекающего кровью, тащил по развороченным улицам русский безымянный санитар.