ИЗ «ДОМА АКАДЕМИКОВ», ИЗ СЕМЬИ УЧЕНОГО

«СОСЕДЯМИ БЫЛИ ИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ»

Мы встретились с Дмитрием во дворе жилого дома, в котором жил его дедушка, Дмитрий Данилович Красильников. Но все родные больше называли его «деда».

Дом, в котором жили Красильниковы, — обычный для Якутска, стандартная капэдэшка по адресу: улица Ярославского, 30/2. Но, как выяснил недавно сам Дмитрий, оказывается, это первый дом из серии крупнопанельных жилых домов, построенный специально для семей ученых. Кстати, он находится за зданием Института космофизики и аэрономии, в котором долгое время работал Дмитрий Данилович. 

— Дом построили в 1972 году, за два года до моего рождения. В нашем доме и соседями были известные деятели науки и искусства — министр культуры ЯАССР Босиков, председатель Якутского научного центра, ЯНЦ Сибирского отделения Академии наук СССР Юрий Иванович Уржумцев. Вместе с дедушкой в Институте космофизике работал и жил в нашем доме участник войны, инвалид войны Григорий Васильевич Скрипин, потерявший ногу в боях при освобождении Молдавии. В этом подъезде также жил наш известный ученый, академик Владимир Петрович Ларионов. 

Справка "ЭС"

Красильников Дмитрий Данилович (1920–1985) — советский физик, лауреат Ленинской премии (1982), присужденной за участие в цикле работ «Исследования первичного космического излучения сверхвысокой энергии», опубликованных в 1947–80 гг. 

С 1953 года член КПСС. Трудовую деятельность начал в 1940 году учителем. 

1943–1944 годы прошли в рядах Советской армии, участник Великой Отечественной войны. 

В 1948 году окончил Якутский педагогический институт.

С 1948 года работал в Институте космофизических исследований и аэрономии Якутского филиала СО АН СССР. 

С 1964 года заведующий лабораторией.

Кандидат физико-математических наук (1963). 

Заслуженный деятель науки Якутской АССР (1968).

По рассказам дедушки, до переезда сюда, они жили в каменном доме по Орджоникидзе, напротив здания, где сейчас находится НВК «Саха». А еще раньше они жили на улице Петровского, в деревянном жилом доме. 

«У ДЕДУШКИ ВСЕГДА БЫЛО ВРЕМЯ ДЛЯ МЕНЯ»

Дмитрий — первый внук Дмитрия Даниловича Красильникова. И назвали мальчика в честь дедушки. Сколько себя помнит, маленьким мальчиком он много времени проводил в семье дедушки и бабушки. 

— Для меня мой дедушка был другом. Общаться с ним было легко, очень интересно и весело. И он понимал, вникал в наши детские тогда проблемы. Был настоящим другом, который всегда выслушает, поможет советом. Несмотря на большую занятость, у него всегда находилось время для меня. И не только для игры, но и для других занятий. Мы всегда были вместе, что-то делали, мастерили. Помню, на даче или здесь, в городе, даже в дождь бегали на улице. А на даче нашим любимым занятием было смотреть на звездное небо. Это было незабываемо! Космос — это же тема его работы. Конечно, он тогда рассказывал мне про звезды и другие тайны Вселенной. Причем рассказывал об этом на моем уровне восприятия, на уровне ребенка, чтобы мне было понятно. И из его рассказов и объяснений я все прекрасно понимал. 

Мы часто ездили в Октемцы, лабораторию ШАЛ — широких атмосферных ливней. Рыбачили на протоке. Ходили в лес. Кстати, дедушка научил меня стрелять из охотничьего ружья и правильно кидать гранату — спортивный снаряд, конечно. Он объяснял, как кидали гранату на фронте. 

Как вспоминает сейчас Дмитрий, читать и писать он научился, как и все, не раньше и не позже. Но в школе у Дмитрия всегда были хорошие оценки и знания по математике и физике. Кстати, внук никогда не просил своего известного дедушку помочь ему в решении задач или домашних заданий. Хотя мог. Отметим, что и отец Дмитрия — Алексей Дмитриевич Красильников — научный сотрудник Института космофизики и аэрономии СО РАН, начинал работать вместе со своим отцом, в той же лаборатории. Сам Дмитрий тоже пошел в науку, сказались фамильные гены: он научный сотрудник Физико-технического института СВФУ имени Аммосова.

«БОЛЬШАЯ СОВЕТСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ»

— У них была большая четырехкомнатная квартира. У дедушки в ней свой отдельный рабочий кабинет. И огромная библиотека, например, вся Большая советская энциклопедия. БСЭ. Из нее я почерпнул для себя много интересного. Можно сказать, что получил из нее свои первые знания. Выписывали они много журналов, как специальных научных, так и научно-популярных: «Наука и жизнь», «Вокруг света», «Техника — молодежи», например. 

«ЕМУ БЫЛ ПРИСУЩ ЗДОРОВЫЙ АВАНТЮРИЗМ»

 — Его не стало, когда мне было 11 лет, в 1985 году. В тот день я был у них дома. Дедушка всегда обедал дома, потом отдыхал немного и снова шел на работу, в институт. Помню, в тот день, в обед, он пришел домой, одежда на нем была почему-то расстегнута, что не было похоже на него. Дедушка тяжело дышал. Я спросил, его, что случилось. Он ответил что-то, махнув рукой, мол, ничего. Потом посидел немного и ушел обратно в институт, так и не поев ничего. А потом сказали, что ему в институте стало плохо, шло заседание ученого совета института космофизики.

— Дедушка научил меня правильно относиться к жизни, учил общению. У него ко всему были интерес и азарт, тянулся к новому, к познанию. Ему был присущ здоровый авантюризм. Сейчас я уже своих детей стараюсь учить так же, как и чему научил меня дедушка. Если бы дедушка прожил дольше? Он бы увидел, как я вырос. И, наверное, я бы не допустил тех ошибок, которые совершил позже. Я уверен точно, что дедушка всегда дал бы мне полезный совет. 

P. S. В конце октября в музее «Россия — моя история» откроется виртуальная выставка, посвященная 100-летию ученого Д. Д. Красильникова.

«О ВОЙНЕ НЕ РАССКАЗЫВАЛ»

Как сейчас вспоминает Дмитрий, дедушка не любил говорить о войне, о пережитом там.

Хотя, внуки, особенно Дима, часто просили его рассказать о фронте.

Из записей в дневнике Д. Д. Красильникова, которые он вел с 1939 по 1945 годы. 

7.10.44 г. Вчера вернулся из армии по ранению. Итак, я свое обещание выполнил. Очень рад. Меня отсюда направили в военное училище. В Забайкалье нас не приняли, набора нет. Тогда оставили в пехоте. Учились на стажера в 386 ЗСП (запасном стрелковом полку). Учились ничего. 28 ноября меня зачислили в маршевую роту. Я было обрадовался, как и все. Лучше на фронте попытать свое счастье, чем сдыхать с голоду, от мучений в тылу.

Приехали 26 января, через 40 суток по выезде на фронт. Сразу нас зачислили в 17-ю Духовщинскую Краснознаменную стрелковую дивизию на пополнение. 10 дней учились и формировались. Хорошо «пополнение», когда из старого состава полка до нас остались только 2 повара.

Меня сделали писарем 1 ср 1 сб 48-го стрелкового полка. Стояли в мешке под Витебском. Стояла мягкая зима 44-го года. Моросил дождь. Спали в лесу на снегу.

30 января заняли оборону — сидели в траншеях. Кормили ничего, мерзли, не спали. Насквозь промокли.

3 февраля бросили нас вместе со всеми в наступление на Витебск после получасовой артиллерийской подготовки. 48-й стрелковый полк в первый день был во втором эшелоне. Не выпустили ни одного патрона. А немцы нас так и крыли минометами и орудиями. Из 73 человек в роте осталось только 20 к исходу дня. На другой день нас, оставшихся, бросили в атаку. Начали вяло. Наша артиллерия била мало. К 10-ти часам меня ранили в левую ногу под колено. Сразу подбили, упал. Ой, сколько было боли. Чуть не плакал навзрыд. Отчаянно кричал, звал санитаров. Сам отполз и поел. К 6-ти часам вечера нашел свою санроту. 

Лежал в полевых госпиталях: в Смоленске — месяц, в Москве — месяц и в Красноярске — 4 месяца. Теперь отпустили меня подчистую. Белобилетник. Я хромаю. Коленный сустав работает ограниченно. Повреждены б/берцовая и м/берцовая кости. Освобожден по 11«в» и 43 статьям. Пока нога при себе, но мало надежды на заживление, гниет кость. Врач сказал: «Может, сама заживет».

Но как бы то ни было, я остался жив, выдержал (хоть как-нибудь) испытание огнем и сталью, прошел через поле смерти, выполнил свой гражданский долг, храня свою честь в чистоте, согласно своей совести служил и воевал больше года. Я горд сознанием выполненного долга. Мне теперь не стыдно смотреть прямо на людей, на вещи…. Да, война есть величайшее испытание всех сил и возможностей народов и отдельных людей. 

На фронте, кроме вероятности гибели, есть мучение беспрерывного до истощения движения, отсутствие сна, еды, постоянное нервное напряжение. В сравнении с этим, любая трудность в тылу только кажущаяся, просто иллюзия капризного.