Бедная Марфа, дожитие и ее мечта

В беседке во дворе курит вахтер:

— Бахилы пока возьмите, а я подойду сейчас, — кричит она нам вслед. 

Внутри интернат — типичное советских времен учреждение с характерным казенным запахом и крашеными стенами. На появление незнакомцев реагируют быстро — холл наполняется любопытными — к кому пришли, кто такие, зачем. Именно такие вопросы задает вахтер, а постояльцы внимательно прислушиваются к ответам.

— К Марфе Жирковой. Знакомые. Проведать. 

— Марфа Жиркова, подойдите на проходную! — объявляет в громкоговоритель вахтер. 

Нам выдают халаты и маски. Последние совсем не лишние, особенно когда идешь мимо палат с лежачими больными. Для незрячей Марфа довольно живо поднимается по лестнице:

— Я здесь третий год, каждую ступеньку знаю, — комментирует она. 

У Марфы есть муж — Юрий. Здесь им выделили комнатку. Квадратов восемь, наверное. Зато отдельная. И здесь, несмотря на крашеные стены, — ну, правда, совершенно в советском стиле — вполне прилично и чисто. Чувствуется хозяйская рука. Две одноместные кровати расположены друг против друга, плательный шкаф, две тумбочки — в ряд, небольшой холодильник — на нем телевизор. Пусть небогатая, но обстановка. 

— Мы хотели расписаться официально, но они говорят: «Пока вам это не надо». Намекают на разницу в возрасте. Просто они сами решают, что нам делать, — бухтит Марфа, — а сегодня у меня случился приступ эпилепсии. Прямо на репетиции. 

Она все суетится насчет угощения. Я вежливо отказываюсь. Но все равно она протягивает мне яблоко. 

— Скажите, Марфа, это правда, что вас недавно в ЯРПНД отправляли?

— Да, к нам приезжали волонтеры. При проведении викторины распределялись по командам, и тут одна бабка напустилась на меня и давай кричать. Она постоянно меня ругает при любой возможности. Чем я ей не угодила, не пойму? В бане все время кричит  за то, что, по ее мнению, я слишком долго моюсь. Но мы же не в армии, правда? И по какому праву она на меня все время кричит? В конце концов, я не выдержала, и мы сильно поругались. Я тоже закричала на нее: «Надоела ты мне уже!». Она хватала меня за руки, а я ее отталкивала, причем на ощупь. Я вообще очень не люблю, когда меня хватают, знаете, слепые в таких ситуациях чувствуют себя беззащитными. А эта бабка написала на меня заявление, как будто я ее побила. Но это неправда. Я ее не била! Я и очертания то людей едва-едва различаю. Представьте себе, как бы я могла ее бить? Психолог вызвала меня к себе и стала отчитывать за то, что я якобы обижаю старенькую бабушку, у которой проблемы с психикой. Но я тоже, извините, не железная. Думаете, это за один раз произошло? Эта бабушка постоянно меня допекает. Я из-за нее нервная стала, болеть начала. Дежурная врач пугала меня визитом участкового. Ну я испугалась, конечно. Пошла извиняться перед бабкой этой. Но так как заявление на меня она уже написала, то меня и отправили в «психушку», в 6-е отделение. Там две недели продержали, сказали, все у меня с психикой в порядке. Врач в ЯРПНД так и сказала: «Ты не наш пациент». 

— Если отправили без вашего согласия, то это не совсем незаконно. 

— Я тоже так считаю. Но один-то раз терпимо. Лишь бы всякий раз не использовали этот метод как наказание или запугивание. Но сказали же врачам интерната, что я нормальная и нечего меня больше туда направлять. Все теперь расспрашивают, каково это — в психушке находиться? А мне это очень неприятно. А давайте не будем об этом? Так мало кто к нам приезжает. Давайте, как будто вы у нас в гостях?

— Давайте! — усаживаюсь поудобнее, — расскажите о себе. Откуда вы родом?

— Из села Бетюн Амгинского улуса. В 90-е погибли мои два брата. В 2000-м — умерла мама, еще через десять лет — папа. Есть сестра, она тоже инвалид 1-й группы по зрению, живет в Новосибирске. Один из старших братьев ухаживал за мной, но ему нужно работать, а у меня в 2000-м, после смерти мамы, началась эпилепсия — приступы внезапные, в кому впадала. 

— А учились в какой школе?

— В 1992 году закончила школу для слабовидящих и слепых, что в поселке Геологов. Училась по Брайелю. Очертания людей немножко вижу, они, как тени, что ли. Ваше лицо не могу разглядеть. Для меня слух — это мои глаза. 

— Сюда давно попали?

— В 2016 году. Меня оформила в Амге социальная служба. Хотела к обществу слепых поближе, но они сказали, что в Капитоновке будет лучше. После школы я два года работала в швейном цехе, в Залоге. Там было хорошо. Мы много пели, и даже могли выезжать на гастроли. 

— Как вы думаете, здесь вы надолго?

— Да навсегда, конечно. 

— А что вы хотите в целом?

— Я могу привыкнуть жить здесь, но чтобы меня не дергали. Это все, что я хочу. Я ведь никого не дергаю, если никто не начинает, конечно. 

— Вы пытались с кем-нибудь подружиться из постояльцев?

— Просто поговорить желающих много, но близких по духу и болезни нет рядом. По телефону со своими общаюсь — с одноклассниками и с коллегами, с кем работала вместе. В прошлом году был юбилей школы, и Алексей Потапов — он тоже учился в нашей школе — отправил машину за мной. Встретились с учителями в кафе, очень хорошие теплые воспоминания.

— Вы если хотите на мероприятие выехать, делаете заявку на машину?

— Раньше «Белая трость» проводилась два раза в год. Теперь только один раз в год нас вывозят. У меня с рождения была катаракта. В 9 лет прооперировали, а потом что-то не сложилось, и уже не повезли на операцию.

— Когда в последний раз проходили обследование у офтальмологов?

— В прошлом году они приезжали сюда, сказали, что операция невозможна. Хотя у меня надежда все еще есть, врачи в «психушке» на комиссии сказали, что вроде можно оперировать. Но участковый врач утверждает, что эпилептикам операции противопоказаны. 

— А родственники к вам приезжают?

— Брат, который ухаживал за мной, приезжает. Правда редко, так как живет в Амге и работает в лесу. Зовут его Иннокентий.

— Я считаю, что у вас вполне приемлемые условия проживания здесь. Нужно с персоналом найти общий язык, с жильцами попытаться подружиться, с Юрием отношения оформить. 

— Да, здесь кормят хорошо. 75% пенсии мы отдаем на содержание, а 25% на руки получаем, так что и на личные расходы хватает. С Юрой мы друг друга любим, поэтому разница в возрасте не имеет значения. Вот я вам рассказала все как на духу, но не хочу, чтобы кто-то от моих слов пострадал. Бабушку эту уже простила. Мы будем гордиться тем, что у нас журналист гостил. 

— А у вас есть мечта? — спрашиваю напоследок. 

— Да, конечно. Очень хочется, чтобы был хороший руководитель по пению, а съездить на гастроли — это и есть моя мечта. 

Зоя ИВАНОВА, психиатр-нарколог Капитоновского дома-интерната для престарелых и инвалидов:

— Марфа — адекватный человек, не представляет никакой угрозы, и я считаю ее помещение в ЯРПНД незаконным. Это случилось, когда я была в отпуске. Считаю, что Марфа должна отстаивать свои права в суде. 

Иннокентий КОРОТКИХ, директор Капитоновского дома-интерната:

— Да, я помню, что там произошел конфликт, и Марфа Жиркова угрожала персоналу, что сейчас выпрыгнет со второго этажа, то есть представляла угрозу для себя и окружающих. По-моему, там была вызвана психиатрическая скорая помощь. Это обычная практика. Правда я не знаю, состоит ли она на учете. Я сам не врач. Но после госпитализации с ней разговаривал, обиды она ни на кого не держит, жалоб никаких не было. 

Фото автора