Беги, брат, беги...

Но это в фильме все так просто. А как не хватает этого банального, вовремя сказанного тебе «беги» в нашей повседневной жизни, в, казалось бы, обыденных ситуациях.

Когда заходишь, к примеру, покушать в столовую, а повар на раздаче шепчет тебе: «Беги… Беги, человече, прочь, пока не отравился, мои продукты нельзя есть даже бесплатно. А мясо такое перченное и в пряностях не потому что
кухня восточная, а потому что протухло еще прошлым летом».

Или идешь ты с рецептом в аптеку, а импортное лекарство стоит дороже гроба вместе с крестом. И фармацевт говорит в лицо: «Беги от того врача, который дает такие рецепты». Но, увы, ты платишь последние деньги, а аптекарь выписывает твоему врачу премию. Хотя оба знают, в этой аптеке залеживается совершенно дешевое и абсолютно идентичное лекарство…

«Беги» не говорит тебе продавец на авторынке, предлагая машину, сваренную из двух разбитых, которая при первом же серьезном ДТП не спасет тебя, а разорвется по сварному шву пополам и убьет всех, кто там сидел.

Или погибший вместе с женой Александр Островский капитан злополучного теплохода, «Булгария». Разве он не мог выйти к туристам перед их посадкой на теплоход и взвопить: «Люди, бегите отсюда! Ради всех святых не садитесь на мой теплоход! Ведь это ржавое корыто, которое черпает воду иллюминаторами. А я работаю на нем, потому что у меня есть хозяева, долги и кредиты…». А ведь если бы закричал, проявил совесть, которая не меряется деньгами, скорее всего, теплоход все равно тронулся бы не с ним, с другим капитаном. И даже, вполне возможно, с теми же пассажирами. Но Островский, вместо того, чтобы геройски погибать на капитанском мостике, дал бы шанс на жизнь не только себе и своему родному человеку, но и туристам. А так повез всех, как на убой, за хозяйскую копейку.

И самое страшное в том, что это не частный случай. Такое сегодня происходит везде. В нашем обществе победившей демократии днем с огнем не сыщешь не просто гражданской совести, не найдешь простого человеческого сострадания.

«Беги» не говорят, когда оформляют удушающую молодую семью ипотеку. Не скажет «беги» судебный пристав, обирающий нищую квартиру. Для кого-то, наверное, служебный долг. К примеру, мог бы сказать как коллега коллеге, журналист журналисту пресс-секретарь Верховного суда редактору Грищенко: «Игорь, беги»… Или нет?

Когда людям не говорят «беги», это плохо влияет на их психику. Они ведь начинают бежать из страны. Бегут, когда в России все плохо и не дают зарплату, бегут, когда экономика на подъеме. По статистике, из страны на ПМЖ в другие страны уехало: 1991—1996 годы — 429 548 человек, 1997—2002 годы — 207 447 человек, 2003—2008 годы —229 579 человек.

Официальные цифры, как мы все прекрасно понимаем, лишь верхушка айсберга. В действительности тех, кто уехал за «бугор» и остался там, не один и даже не два миллиона. И их не останавливает ни потеря родины, ни незнание языка, ни отсутствие средств. Лишь бы обосноваться, начать работать, и пусть не они будут жить хорошо, а их дети.

Что интересно, в нашей стране не особо и волнуются о том, почему и сколько людей уезжает. Ходит такая версия, что власти таким образом выпускают пар.

Ведь по большей части убегают социально активные, те, кто может поднять голову, способен на протест. Те, кто не хочет вдруг и надолго загреметь по такой страшной статье как экстремизм. Но самое подлое, это то, что уходит будущее России – высококвалифицированные, по большей части имеющие техническое образование молодые люди - инженеры, ученые, те, кто разбирается в сложных высокотехнологичных производствах.

На западе, в странах Юго-восточной Азии и Ближнем Востоке такие люди нарасхват. А для кого открывает ворота Россия? Тут уж даже говорить нечего: дворники из Молдавии и Таджикистана, строители из Армении и Китая, таксисты из Киргизии, продавцы фруктов из Узбекистана. И пусть среди них нет ни классных юристов, ни квалифицированных инженеров, ни программистов, зато они, если присмотреться, прекрасные люди, которые всегда скажут вовремя своему человеку «беги». Своему, но не нам… Пример бы с них брать в этом плане, учиться. Да боюсь, пока научимся, вымрем как государство.