Быстрее конного курьера - 2

Телеграфную переписку между губернатором Якутии, полицейскими управлениями и генерал-губернатором Восточной Сибири вели только «губернаторским ключом» (шифром). Жандармы, сотрудники ОО и Департамента полиции применяли шифры «полицейский» и «ленточный». Двухзначные и трёхзначные цифры означали слоги из 2-3 букв, применялись и знаки препинания. Но режим секретности в царском МВД не доходил до уровня НКВД.

«Человеческий фактор» связи

Шифровальщики запросто выносили шифртаблицы, теряли их в общественных местах, иногда их похищали на улице из карманов злоумышленники. Утраченный шифр заменяли новым, по старому шифру 20-30 дней обязательно вели дезинформационную «игру», неизвестным доныне способом оповещая все адресаты о её начале.

При утрате шифров или подозрительно прервавшейся связи сообщения передавали курьерами из доверенных чиновников губернаторских администраций. Шифры меняли каждые полгода, считая, что их разгадают революционеры или иностранная разведка. Но расшифровать вроде бы простые «ключи» было нелегко. Например, «ленточный ключ» разгадали лишь после 1917 года.

Разумеется, использовать шифры могли только царские спецслужбы и особо доверенные чиновники, а телеграфисты только передавали непонятные им таинственные послания. Однако революционные партии всегда находили среди сотрудников телеграфа сочувствующих. Этому помогало и то, что любой телеграфист был всегда в курсе всех событий в стране и в мире, причём часто зная то, что народу официально не сообщалось.

Забегая вперед, в качестве примера можно сказать, что в Советской Армии солдаты войск связи могли преспокойно связаться по телеграфу из Монголии с какой-нибудь нашей воинской частью на Кубе. В начале прошлого века такая виртуальная мобильность казалась настоящим чудом и способствовала развитию независимого мышления и критического отношения к действительности. Опять же всех связистов, особенно во время дежурства, не могла контролировать никакая полиция.

Установление Советской власти 1 июля 1918 года в Якутске произошло во многом благодаря телеграфистам, сочувствовавшим «красным» и передававшим по ночам важную информацию в Иркутск, а затем и в Олёкминск. Успокоившиеся большевики затем едва не повторили ошибку царской власти. В документах начала 1920 года нет ни слова о наличии контроля над действующим телеграфом.

Например, бывший полицмейстер Рубцов отправлял 1 января 1920 года разные телеграммы, а милиция требовала от него отчёта об их содержании лишь 15 января. Отказать ему не могли, если он и отправлял шифрованные послания, то с совершенно невинными текстами. Правда, потом штаб Красной Армии запоздало ввёл цензуру на телеграфе, остававшимся во время Гражданской войны главным средством связи.

Радиосвязь не действовала, радиостанция в Якутске могла работать лишь на приём, принимая трансляции музыки из Москвы, поддерживавшие боевой дух красноармейцев. Радиостанция в Верхоянске не выходила в эфир: не было керосина для двигателя, вырабатывавшего электричество.

Среди телеграфистов были и люди, сочувствовавшие «белым». Например, телеграфисты Виноградов и Суханов регулярно сообщали им обо всех известных им передвижениях красного отряда Каландаришвили, благодаря чему и была устроена удачная засада. Сам Нестор и весь его штаб погибли. Это была самая удачная операция «белых» в Якутии.

В 150 километрах от Якутска, в 10 вёрстах от местечка Тит-Ары белые разрушили телеграфную линию «на протяжении десяти километров», пытаясь лишить красных возможности вызвать подмогу. Отбить их нападение на колонну с важным грузом удалось, только отправив за помощью в Якутск надёжного гонца из числа местных жителей. Телеграф в Якутии был свидетелем ложных вызовов, когда «белые», притворяясь «красными» командирами, пытались узнать важные сведения, и даже
матерной перебранки между Иваном Стродом и одним из виднейших командиров белоповстанцев Михаилом Артемьевым.

Во время войны телеграфные линии претерпели большой ущерб. Например, Вилюйский округ практически лишился связи. Возведение линий связи пришлось после окончания военных действий начинать заново.

Пришлось взяться и за безопасность связи. Перед тем как принять человека на курсы телеграфистов, а затем и на работу, его тщательно проверяли чекисты. Первое время за ним хорошенько присматривали, и только потом допускали к самостоятельной работе. В конце 1921 года дело доходило даже до абсурда: сам председатель Якутского ревкома Ойунский должен был извещать Якутскую губернскую ЧК о том, что будет разговаривать по прямому проводу с Верхнеудинском (ныне город Улан-Удэ) или Казанью, и получать оттуда материалы о подготовке объявления бурятской и татарской автономных республик для обмена опытом национального строительства. Можно сказать, что телеграф помог рождению якутской автономии.

После войны телеграфные линии очень берегли и за их порчу наказывали достаточно строго, невзирая на чины и звания. Например, 2 января 1929 года уже известный лётчик Валерий Павлович Чкалов был посажен в брянскую тюрьму на 1 год за то, что во время отработки бреющего полёта между Брянском и Гомелем сам он пролетел под телеграфной линией, а члены его эскадрильи не смогли сделать этого, и оборвали самолётами провода. К счастью, никто из них не погиб. Просидел Чкалов в тюрьме немного и был лично амнистирован по ходатайству Ворошилова, помнившего, как лётчик выполнял фигуры высшего пилотажа.

Пятистраничная телеграмма

Большевики учли уроки прошлого. К 1941 году почти в каждом районном отделении связи один, а то и три сотрудника обязательно были штатными работниками госбезопасности. Каждый районный комитет партии тогда имел не только телефонно-телеграфную связь с Якутском, но и собственную приёмо-передающую радиостанцию. Телеграф использовался и для получения всесоюзных последних известий для районных газет и радиоузлов, так как радиосеть была ещё несовершенна и радиовещание Москвы из-за технических проблем слышали не во всех районах.

Однако расширить радиосеть, используя телефонные и телеграфные линии, было совершенно невозможно из-за специального указания Наркомата связи РСФСР, запрещавшего это в военное время даже в глубоком тылу. При этом были и ограничения даже в передаче официальной информации, как по политическим мотивам, так и по экономическим.

Советские тарифы связи тогда были, наверное, самыми дешёвыми в мире, но в сметах расходов из-за экономии старались выделять небольшое количество денег на телеграммы. В Якутске из-за этого старались обращаться за помощью в филиал Главного управления Северного морского пути, бывшего тогда очень богатой организацией. О нападении японцев на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года в Якутской АССР узнали из телеграфного сообщения из Красноярска представителя Севморпути. Это, наверное, была в то время самая длинная телеграмма со времён существования телеграфа в Якутии – целых пять страниц формата А4. Там было расписано всё – от климата стран Тихого океана до прогноза о том, что теперь Япония не нападёт на нас, ибо занята войной с американцами. Первоначальная информация была получена в Красноярске из Владивостока, где было консульство США. Севморпуть копеек на телеграммы не жалел.

Осторожное

Совинформбюро с конца 1942 года всегда выжидало закрепления успеха на фронте, и только потом уже вовсю трубило о победах. Фронтовые сводки имели тщательно скрываемый, но всё же заметный осторожный тон даже 12-13 июля, когда победой Красной Армии закончилось решающее танковое сражение под Прохоровкой.

Торжествующий стиль сводок утвердился лишь после освобождения 5 августа Белгорода, окончательно же это произошло 23 августа, когда был взят Харьков, который не удалось освободить в 1942 году. Объяснялось это тем, что летом 1942 года поражением закончилось наступление Красной Армии на Харьковском направлении. Хотя вначале шли победные реляции, а закончилось всё окружением и разгромом наших войск.

«Режим предосторожности» был снят только в 1945 году. И благодаря этому весть о победе 9 мая была распространена буквально за сутки по всей огромной стране – от Бреста до Чукотки.

Война показала величайшую надёжность телеграфной связи. Только 23 апреля 1945 года в окружённом советскими войсками Берлине прекратил работу Центральный телеграф. Последней полученной телеграммой было послание от японских союзников
с пожеланиями удач, прибывшее в немецкую столицу кружным путём через Швецию. Радиосвязь уже не работала.

Окончание. Начало в № 48 «Эхо столицы» от 2 июля 2010 г.