Два солдата

ВОЙНА ПОМЕШАЛА УЧЕБЕ

Двоюродного брата матери, талантливого поэта Ивана Сергеева — Тообуус я знаю только по рассказам матери и отрывкам писем и стихов, которые дошли до нас. Две общие тетради стихов и его письма пропали в послевоенные годы. 

Иван родился в 1921 году в Мегино-Кангаласском районе, недалеко от села Хоробут. В тридцатые годы, когда Сергеевы были раскулачены, его родители переехали в Якутск, жили на улице Пушкина. Своей родиной Иван считал местность Харба-Атах, где прошло его детство. Каждое лето он ездил в родной алас. Летом 1937 года вступил в комсомол. Так как с детства увлекался литературой, писал стихи, со своим студенческим другом, будущим народным писателем Якутии Софроном Даниловым выпускал рукописный литературный журнал, занимались в литературном кружке, обсуждали свои стихи. Перед войной Иван опубликовал несколько произведений в местных газетах. Позднее Софрон Данилов оставил о друге юности свои воспоминания. 

И наш отец Иван Мучин и молодой поэт Сергеев-Тообус перед войной учились на Якутском педрабфаке, но на разных курсах и друг с другом не были знакомы. В 1940 году из-за материальных трудностей отец прервал учебу и пошел работать, чтобы заработать и продолжить учебу. Грянула война, обоих призвали в Красную Армию. В начале августа 1941 года они вместе с другими призывниками на пароходе «Лермонтов» отправились на фронт. 

ПОСЛЕДНИЕ ПИСЬМА С ФРОНТА 

Сегодня без волнения невозможно читать письма Ивана родителям. Свое прощальное письмо перед отправлением на фронт он написал в ночь со 2-го на 3-е августа 1941 года. Письмо полно сыновней любовью, заботой о родителях, младших сестрах и верой в свою счастливую судьбу и победу над немецкими захватчиками. 

«Отправляюсь завтра в 8 утра. По мере сил дайте Кээтии (Катя) возможность учиться, берегите Тэтти (Тоня). Живите мирно, уважайте и любите друг друга…

Наступило такое время, когда каждый обязан ехать на фронт. Сильно не огорчайтесь, держитесь, терпите. Говорят, что едем мы на учебу, если так, то два-три года пройдут быстро, вернусь, и тогда заживем еще более полной долгой счастливой жизнью. Не все, кого отправляют на фронт, погибают. Я верю в свою судьбу, в свой талант. Возможно, пока будем учиться, война закончится победой. Но если придется воевать, то буду достойным сыном якутского народа. Поэтому прошу, мои любимые мать и отец, крепитесь. Надеюсь, что вы, по мере своих возможностей, будете жить неплохо. Отец, постарайся оформить пенсию. Крепитесь, живите хорошо, не болейте. Я вернусь.

Ваш сын Ваня». 

Свое первое письмо младшей сестре Кате Иван написал по дороге на фронт, в поезде. Если в письме перед отправкой на фронт он старался успокоить родителей, то по второму видно, что знает, куда едет и что его ждет: 

«Пишу, находясь в тысяче километров от тебя, отдаляясь с каждой секундой. Я еду на Запад, на Запад, туда, где падают 2-тонные бомбы, свистят жестокие пули, падают жадные снаряды. Туда, где я встречусь с врагом лицом к лицу, грудью защищу Родину от проклятого Гитлера, где настанет момент испытаний твердости моего характера, стойкости, вступлю в бой лицом к лицу с чужеземными извергами, решится моя судьба…

Сейчас чувствую себя здоровым, сильным, голова ясная, сердце мое крепкое, смелое…

Я жил на этом свете всего 20 лет, ни разу не делал никому, своей стране ничего плохого. Ни с кем не враждовал. Своими руками не убивал ни одного суслика, птички, ни одной утки или гуся…». 

В письме от 2 октября 1941 года Иван пишет: 

«Как бы были страшны война, смерть и разруха, я не ведаю страха и паники. Держитесь, мой ум и мысли ясны, сердце крепкое. Верьте: Я вернусь! Вернусь!». 

В письме от 22 октября 1941 года: 

«Участвовал во многих боях, но такого ожесточенного, жестокого, как 15 октября, не было… Но верьте: я не боюсь…».

Находясь между жизнью и смертью, Иван постоянно выражает родителям свою любовь и уважение к ним. Пишет: 

«Живите, мои родные. О смерти не думаю. В своих снах постоянно возвращаюсь на родину. Будучи молодым, мало знающим жизнь человеком, возможно, иногда огорчал вас своим непослушанием. Простите». 

Чуть позже пишет отцу: 

«В день дают 100 грамм — научился пить, дают папиросы — научился курить. Мой дорогой уважаемый отец, прости за это, как только вернусь на родину, обещаю — брошу». 

К 11 октября 1941 года Иван был дважды ранен, но остался в строю.

В своем последнем письме он пишет: 

«Я мечтал стать образованным культурным человеком. Хотел все знать, тянулся к лучшему. Любил учиться, свой якутский народ, родную Якутию. Моя цель была — стать писателем. О-о, как часто и много думал о своей судьбе, о прекрасном будущем. Думаю, что обязательно исполнил бы свои мечты. Ведь всегда достигал того, о чем думал, мечтал…». 

Больше писем от него не было. 

Позже родители получили извещение Министерства обороны СССР: «Сапер особого 409 батальона рядовой Сергеев Иван Анисимович погиб 27 января 1942 года в боях за Родину». И второе от районного военкомата: «Рядовой Сергеев И. А. похоронен в братской могиле деревни Никольское Дзержинского района Калужской области».

Ему был всего 21 год. Городской интеллигентный мальчик, который до войны не держал в руках ружья, встал на защиту Родины и отдал свою молодую жизнь в самый трудный час, когда в 1941 году под Москвой решалась судьба Родины. 

---

С ВОСТОКА НА ЗАПАД 

После призыва отца оставили на станции «Мальта» Иркутской области на шестимесячные курсы радистов. После отправили на границу с Монголией, недалеко от Улан-Удэ, где принимали монгольских коней. В октябре их отправили на запад, остановились недалеко от города Молотов (нынче Пермь). И только в 1944 году их часть перевели в боевые, отец записался на курсы воздушно-десантных войск. Учеба была трудной. В основном состояла из изнурительных марш-бросков и прыжков с парашютом в любое время суток. В конце 1944 года их отправили на фронт, начался пеший бросок на запад. Командование решило, что в условиях, когда население враждебно относится к советским войскам, воздушно-десантные войска неэффективны, так как в условиях густонаселенных районов местные сразу сообщали о советском десанте немцам. И их часть перевели в пехоту. Пехоте досталась тяжелая задача не отставать от механизированных частей, от танков, чтобы не сбавлять наступления Красной Армии. Отдыхали по 4-5 часов, все остальное время шли, в основном ночью, так как основные потери несли во время марш-бросков, когда их бомбили вражеские самолеты. Такова была стратегия Красной Армии — не давать врагу возможность создавать оборонительные рубежи. Кроме того, шло невидимое противостояние с США и западными странами по вопросу сферы влияния держав-победителей после войны.

БОИ БЛИЗ ОЗЕРА БАЛАТОН

Отец стал участником наиболее жестоких и крупных боев близ озера Балатон в Венгрии. 3-му Украинскому фронту предстояло остановить наступление врага, затем сломить сопротивление на сильно укрепленном районе, где враг построил многорядные линии обороны, окопы, ДОТы, ДЗОТы. Более трех часов земля содрогалась, шум стоял такой, что можно было оглохнуть. После артподготовки пехота пошла в наступление. В начале без стрельбы побежали в сторону врага, их обогнали наши танки. После достижения первых траншей врага пехота побежала дальше, стреляя сквозь трупы, используя в качестве прикрытия подбитые танки и боевую технику как укрытие от вражеских пуль. Бой шел целый день. Остановились, только когда стемнело. В этом бою их взвод потерял около десяти человек, а отделение отца — двоих. Это была крупнейшая военная битва, которая вошла в историю как Балатонская оборонительная операция — последняя крупная оборонительная операция Красной Армии во время Великой Отечественной войны. Операция была последней попыткой вермахта переломить ход войны и перейти в наступление под кодовым названием «Весеннее пробуждение». Победа в этой битве открыла путь Красной Армии на Вену. Вена была взята 13 апреля 1945 года. Отцу не удалось стать непосредственным участником взятия. Он получил ранение 31 марта 1945 года и был отправлен в госпиталь. За участие в боях отец был награжден медалью 

«За взятие Вены».

После этой битвы начался стремительный рывок Красной Армии. Стремительность наступления диктовалась необходимостью захвата большей территории, чем войска США и Англии, что имело большое политическое значение для ограничения зон влияний Запада в послевоенном устройстве Европы. Тем более германские войска не оказывали большого сопротивления войскам союзников. 

Однажды после взятия большой деревни отделение, где воевал отец, отделилось от роты и осталось проверять двухэтажный каменный дом. 

Пока осматривали, во двор зашла большая группа немцев. Отделение бросилось назад в дом, поднялись на второй этаж и заняли оборону. Первый этаж заняли немцы. В доме оказалась единственная лестница, которая простреливалась. Наши не могли спуститься, а немцы не смели подняться наверх и покинуть дом, так как двор со второго этажа хорошо простреливался. Так оба противника оказались в плену друг у друга. Солдаты пробили отверстие в глухих стенах второго этажа, боясь захода немцев с тыла, и заняли оборону. Всю ночь провели в перестрелках. Двое солдат отделения получили ранение. Утром подошли свои. После короткого боя отделение было освобождено из «плена». 

День Победы отец встретил в госпитале в городе Баден, в Австрии. Этот день он считал одним из самых счастливых дней своей жизни. Сообщения о полной капитуляции Германии ждали со дня на день, но все равно весть о Победе была неожиданной и самой радостной. Был «мертвый час» после обеда: кто спал, кто просто лежал в палатах. И вдруг на улице начались стрельба и крики: «Ур-р-а-а!». Сразу догадались, что пришла долгожданная Победа, выбежали во двор, стали обниматься, поздравлять друг друга. Личный состав госпиталя выпустил в воздух все свои патроны. 

Отец был демобилизован в мае 1946 года. 

ВЕРНУЛСЯ С ПОБЕДОЙ 

Родная Якутия встретила отца во всей своей первозданной красе начала якутского лета: полноводная Лена, яркие солнечные дни июня, цветущие луга сопровождали его на всем пути до дома. Это были самые счастливые дни его жизни, отец вернулся живым на родину через пять лет, с войны, равной которой человечество до этого не знало. Все были убеждены, что после таких нечеловеческих страданий, потерь и лишений они выдержат все. Тем, кто пережил годы войны, послевоенная жизнь казалась почти счастливой, хотя, по сравнению с нынешней, годы были очень трудными.

Символично, что в Сымахе отец сел на белого коня и, как маршал Жуков, отправился в родной Ергеннях. Недалеко от местности Бюрбюттях отец увидел знакомого Байбала Матвеева и повернул коня, чтобы переговорить со стариком. Байбал протянул дрожащие руки, пытался что-то сказать, глаза наполнились слезами, старик не смог проговорить ни слова, лишь дрожали его губы. Отец понял, что старик принял его за своего родного сына Аркадия, и еле успокоил его, назвал себя и добавил, что Аркадий жив-здоров и на днях приедет. Недалеко от летника его встретил отец, мой дедушка. Он взял под узду коня, и так они подошли к балагану. Навстречу вышла старшая невестка Боккуойа, жена брата Василия Мучина, и все вместе они вошли во двор. Во дворе балагана отец увидел двух мальчиков, 7 и 5 лет. Он понял, что это сыновья брата Василия — Петр и Матвей, выросшие за годы войны. Позже стали известными в республике людьми. Отец не раз говорил, что, только увидев этих мальчиков, наконец поверил, что вернулся домой. Боккуойа по якутскому обычаю намазала его лоб сажей, так обычно якуты отмечают новорожденных… 

Василий МУЧИН, сын фронтовика