Геологическая партия

4 апреля – День геолога.

Встретить семейную пару геологов – большая редкость.  Наши герои не учились в одной группе университета, как можно было бы предположить. Все было намного прозаичнее – судьбоносная встреча состоялась на новогодней вечеринке коллег. К этому времени у каждого из них уже был свой «геологический» стаж. Итак, знакомьтесь – Евдокия и Александр Акимовы.

«Золотой нюх»

Александр после окончания геологоразведочного факультета ЯГУ три года «отрабатывал» свой диплом, как тогда было положено, на магаданской земле – занимался разведкой россыпного золота на участке «Глухариный» в составе геологоразведочной экспедиции «Сеймчанская». За это время Саша научился «нутром» чувствовать залежи золота под землей. А если геолог не «чувствует», он может годами ходить по тайге и бурить пустую породу.

Допустим, на глубине полтора метра лежит 20-сантиметровый пласт золота протяженностью 100-200 метров и шириной 10-20 метров. Эти данные устанавливаются путем детальной разведки – бурением скважин. Причем, в долине золотоносных россыпей может быть несколько, но меньших размеров. При «проходке» скважины можно запросто ошибиться в глубине бурения (уйти намного глубже, пронзив золотоносный пласт), сделать, что называется на языке геологов, «растяжку». В этом случае пробы покажут нецелесообразное (для промышленного освоения) содержание золота. И как итог солидный на самом деле золотой запас останется лежать под землей.

Наш же герой научился по рельефу местности узнавать, где копится и залегает россыпь золота. Так что сегодня страна должна быть благодарна таким геологам «с нюхом».

В геофизической экспедиции партии «Физические свойства горных пород» Александр занимался рентгенорадиометрическим анализом с применением изотопов в качестве эталонов для измерения содержания радиоактивных элементов в отобранных пробах (в воде, земле, горной породе). При этом геологи всегда с собой в кармане носили дозиметры, которые опять же всегда показывали норму в плане содержания радиоактивных элементов в одежде и т. д.

Несмотря на это, спустя 15 лет работы в геологии, Александр полностью потерял свои на загляденье красивые кудрявые волосы. Врачи тогда так и не смогли определить причину их выпадения: сказали, что организм геолога борется с чем-то, мол, когда все выпадут, будет кризис. Так и произошло.

Коллега Александра из той же партии, Володя Пантелеев, напротив, весь зарос волосами, что стало предметом шуток геологов. Хотя, как говорит Александр, Володя в полевых условиях чуть ли не спал на этих дозиметрах.

Геологический режим

Когда же я попросила гостеприимную половину семейства Евдокию Дмитриевну рассказать о романтике геологии, получила неожиданный ответ: «Романтика улетучивается через месяц! А остаются только тяжелые рюкзаки с камнями, пройденные и еще не пройденные километры». По словам Евдокии Акимовой, когда она окончила тот же факультет ЯГУ, что и Александр, не имея нужных знакомств («блата»), невозможно было устроиться на работу. И когда ее спросили «Сможешь поехать в поле?», она, не раздумывая, ответила согласием, так и не сказав, что в то время у нее уже был 2-месячный ребенок.

Итак, Евдокия уехала в геолого-съемочную экспедицию на работу для женщины очень трудную. Приходилось много ходить, чтобы добраться до точки наблюдения, а это 6-7 километров хода с подъемами на гору. При этом каждый тащил с собой гидропробы из расчета одна проба – один килограмм воды. Если точек наблюдения 20, то и воды 20 килограммов. Обычно в день, таким образом, проходили по 16-17 километров, пересекая болота, горы, речки, непроходимые чащи – все, что попадется на пути по маршруту.

Полевые работы для геолога начинаются с перегона лошадей, оленей (транспорт геологов) или же с закидки на «точки» необходимых вещей, палаток, упакованных в бочкотару. К таким вещам, как комары и мошки, работники этой суровой профессии привыкали до такой степени, что их отсутствие воспринималось как прекращение жизни на Земле. В поле никто не болел, никакой температуры и насморка не было, хотя умывались и купались в ледяной воде горных ручьев, обтирались снегом, ели костровую пищу, спали в сырости. Организм геолога простонапросто настраивался на такой режим существования. С приезжими коллегами часто случались смешные вещи – кто все лето ходил в «верхонках» и в сетчатой шляпе, кто привез с собой в партию чайный сервиз…

Неповторимый чорон

Когда наступила перестройка и положение геологии заметно ухудшилось, Евдокия, к тому времени уже мать двоих детей, все взвесив, решила оставить свои любимые петрографические исследования пород (на исследования горных пород она «села» после рождения дочерей) и трудоустроилась в Комдрагмет, пройдя жесточайший отбор. В то время в только что открытый Комитет набирали специалистов, имеющих опыт работы с минералами, затем пришли выпускники ГРФ, за ними всевозможные «блатные», но их, к счастью, было мало.

Во время работы в Комдрагмете экспертом-бригадиром, затем ведущим экспертом по оценке алмазов Евдокии приходилось обучать специалистов и руководить сортировкой алмазов. В то время Комитет напрямую выходил на торги с представителями Гохран, бриллиантовых заводов Смоленска, Барнаула, работали с зарубежными экспертами из Израиля и Англии. Затем часть экспертов перевели в ЯПТА – Якутское предприятие по торговле алмазами АК «АЛРОСА», в том числе и Евдокию.

Сегодня Евдокия Дмитриевна преподает студентам ГРФ ЯГУ, руководит учебной геологической практикой в окрестностях Якутска. Под руководством Акимовой студенты изучают геологические строения осадочных толщ Табагинского и Кангаласского мысов, в районе п. Мохсоголлох.

И работа Александра также тесно связана с геологией. Он является заместителем директора сувенирного завода «Агат», работает с такими горными породами и минералами, как нефрит, чароит, силицит (радунит), ксилит (окаменелое дерево из эпохи динозавров) и т. д. На днях супруга Евдокия отметила свой юбилей, и к этой дате любящий муж собственными руками изготовил единственный в республике чорон из цельного эксклюзивного чароита, инкрустированный серебром.

В партии с «хозяином тайги»

Геология имеет два направления: съемка для изготовления карты для поисково-разведывательных работ (разведка месторождений) и геофизика, подразумевающая определение параметров рудных тел с помощью различных приборов. Наши герои работали как раз в этих двух направлениях. Сейчас, с высоты опыта и геологического стажа, Евдокия Дмитриевна о своем направлении говорит следующее: «Центральная геолого-съемочная экспедиция внесла большой вклад в развитие всей Якутии, а сейчас потеряла былое значение, поскольку геолого-съемочные работы закончились по Якутии еще в 1991 году». Одним словом, Якутия, можно сказать, стала «прозрачной». А чтобы этого добиться, в свое время геологи рисковали своей жизнью.

В 1974 году во время паводка перевернулся на лодке и не смог выплыть 40-летний начальник партии Стас Ишутин. Старший геолог по геологической съемке прятался на дереве от голодного медведя до тех пор, пока медведь сам, не выдержав осады, не ушел восвояси. А во время работы в «Каменской» партии в качестве руководителя буровых работ для картировочных целей в водоразделе между Колымой и Селезевкой группу Александра трижды «доставал» «хозяин тайги». Сначала задрал собаку, затем изорвал и распотрошил палатку геологов. Причем после каждого случая люди меняли место, а он все ходил за ними по пятам. Потому геологам в обязательном порядке давали с собой ружье (или наган) для защиты от зверей.

«Для работы в полевых условиях геологу необходимы следующие качества. Он должен хорошо ориентироваться в тайге, у него не должно быть боязни леса. Может быть, поэтому мы, старое поколение геологов, не боимся трудностей, поскольку приходилось работать в экстремальных условиях, где рассчитывали только на самих себя», – так говорят мать и отец двоих детей, бабушка и дедушка, геологи с 36-летним стажем Евдокия и Александр Акимовы.

Саша в поле

Евдокия Дмитриевна со студентами ГРФ