. . . . . инвалида

С детства росла сиротой. Сегодня она – инвалид второй группы третьей степени. Страдает бронхиальной астмой, сахарным диабетом и многими другими хроническими заболеваниями. Тамара Гаврильевна рассказала «ЭС» о своей жизни и своей обиде.

Обида

- Мою маму звали Петрова Татьяна Петровна. Она всю жизнь работала дояркой, была передовиком производства. До сих пор старики в Магарасе вспоминают ее только добрым словом. Отца звали Исаков Гаврил Касьянович. У него были «золотые руки», словом, все умел делать, хотя и пил много, и бил маму. После их смерти мы вчетвером, родные сестры и брат, остались сиротами в малолетнем возрасте, и нас «разобрали» материны родные сестры по разным улусам, и с тех пор мы не виделись. Я воспитывалась у тети Нюккановой Елизаветы Петровны в Магарасе. Она работала заведующей детским садом, заслуженный работник просвещения и партийный лидер в те времена. Но, несмотря на свое положение в обществе, держала меня «в ежовых рукавицах» - каждый день била, унижала. Годы воспитания в семье тети я воспринимала и воспринимаю по сей день как батрачество: по дому все делала только я – мыла, стирала, дрова и лед таскала, детей кормила, ужины варила, даже по ночам парашу выносила. А выходные терпеть не могла, потому что, как бурлак, таскала снег в баню, много снега, чтобы вся их семья помылась. Кроме того, лепила по 300 штук пельменей, с тех пор я их ненавижу, дрожжевое тесто ночью только я должна была месить. Один раз, когда я намазала на хлеб, по мнению тети, слишком много масла, она меня ударила острым концом вилки. Помню, что было очень много крови, шрам на голове до сих пор остался. А так, удары по голове костяшками пальцев, тыльной стороной вилки и ложки – явление было привычное. Ничего нового из одежды мне не покупалось, донашивала все старое, в том числе и ее старое заштопанное белье!

До 5 класса я училась на «отлично», в 7 классе ездила в пионерский лагерь «Орленок», восьмилетку окончила на «4» и «5». Когда мне в 13 лет вырезали аппендицит, то родная тетя ни разу меня в больнице не навестила. Потом, много лет спустя, когда ей стало плохо и она приехала на операцию в Медцентр, то попросила меня ухаживать за ней: я ей варила ненавистные пель- мени, сухари сушила, а в больнице еще и игрой в карты развлекала. Выходили ее вместе с ее дочерью Инной, ни одна родная сестра не приехала. Тогда она взяла меня за руку и попросила за все прощения, но, увы, было уже поздно…

- В ягодный сезон должна была хоть где, но найти ведро ягод, что-бы ягоды отправили в Тулагино другой тете Илларионовой Марте Петровне – сестре Татьяны Петровны. Она работала там продавцом и во времена всеобщего дефицита отправляла посылки с дефицитными вещами. Думаете, мне что-нибудь перепадало оттуда? Отнюдь! Ни кусочка колбасы, ни одной конфетки! А муж у Марты – Ким Илларионов был очень хорошим человеком. При мне он дважды приезжал в Магарас и упрекал домочадцев, что так плохо обращаются с сиротой, и угощал меня конфетами, давал деньги на кино. В дни его приезда я и отсыпалась, ела вкусности, ходила в кино. Конфеты втихаря мне давал еще и сын тети – Боодьус (Вова). Бедный мой мальчик свою отсосанную конфетку прятал в кармане, а потом вытаскивал оттуда грязный, засаленный кусочек и украдкой мне давал. А я тут же моментально проглатывала, что даже вкуса не чувствовала. Потому я сказала своей дочери, что когда придет время меня хоронить, пусть положит в гроб только вареную колбасу, конфеты и пачку сигарет. Все, больше ничего!

У Елизаветы были сын Боодьус и дочь Инна от мужа, от любовника родила дочь Туяру. Так вот, мой Боодьус вместе с Туярой и утонули в день Николы. Я сама похоронила Боодьуса. Елизавета потом развелась с мужем и вышла замуж за любовника, который умер в прошлом году. Бывший муж тоже умер, его я похоронила вместе с Инной, самой Елизаветы не было. А потом Инна выбросилась с четвертого этажа, но выжила. Лежала в больнице вся в гипсе, и ухаживала за ней опять-таки я в то время с малолетней дочерью на руках.

- Как-то пришло очередное письмо из Тулагино, где Марта писала, что моя сестра Татьяна, которая воспитывалась у них, то ли из-за несчастной любви, то ли еще из-за чего отравилась уксусом. В том письме Марта написала (прочитала украдкой), что из Исаковых, то есть из нас, никто в люди не выйдет. Тогда я поклялась, что всех выведу в люди. 12 марта мне исполнится 48 лет. А 13 марта той самой Татьяне будет юбилей – 50 лет. Это будет праздник Исаковых в Тулагино. Сегодня Татьяна – дважды бабушка, очень хорошая жена, мать и труженик. В этом году также 45-летие справит брат Петр. Он живет в селе Люксюгюн Кобяйского улуса. Он передовик, каждый год нам ягоды и караси отправляет, на нашей даче во время своего отпуска построил теплицу и баню. Старшая сестра Александра тоже труженик. Пока родители были живые, это она за нами смотрела, еще и маме на работе помогала. За всю свою жизнь ни одной сигареты не выкурила, ни одной стопки не выпила. Сейчас Александра живет на Кирзаводе, у нее четверо детей.

Долг платежом не красен

- Я сильно обижена, даже до ненависти на детей Марты Илларионовой – моих двоюродных брата и сестер. Людмила и Альбина получили образование медсестер. Когда Людмила заболела туберкулезом, от нее даже родная мать и сестры отказались, у меня на плече она плакала и жаловалась. Я не побрезговала ею, хотя у самой уже росла маленькая дочь Надюшка. Сегодня Людмила - участковый врач. Альбина же ездила по моей льготе инвалида в Москву отдыхать. На ее участок в Тулагино я с работы два лесовоза кругляка вывезла. Все за свой счет, а она мне ни одного укола не поставила, как-то даже ночевать не пустила. Ребенка моего ни разу родственники с днем рождения не поздравили, не говоря уж о подарках, ходит, как мать, – сиротой, хотя родни – полреспублики, все «крутые» кровные родственники. К примеру, Станислав. Говорят, у него банк в здании «Якутстроя». От меня его скрывают, хотя развлекательную часть свадьбы его дочери, куда были приглашены 200 человек, проводила я. Все гости были в восторге. Все призы покупала за свой счет, готова была последние штаны отдать. А живет он в двухэтажном коттедже, вот – через дорогу… Другая сестра Варвара в разговоре со мной по телефону просто-напросто послала меня на три буквы, хотя когда ее дочь была между жизнью и смертью, практически весь коллектив УПТК, где я работала, ходил кровь сдавать. Кровь сдавали и мужики с работы моего бывшего мужа.

Неприступная Капитоновка

- Дочь моя – студентка, живем, как видите, в комнате общежития. Чтобы не быть в тягость своей дочери, стала собирать документы для устройства в Капитоновский интернат для престарелых и инвалидов. Собирала четыре месяца и 30 декабря 2010 года, заказав социальное такси, поехала туда. По дороге заехали в диспансер на улицу Котенко, где меня целая комиссия осматривала в течение полутора часов. Все прошла, даже детектор лжи. Дали справку о том, что я – психически адекватный человек, угрозы обществу не несу. Когда приехала в Капитоновку, меня встретили инвалиды. Бедненькие! Все здороваются, веселые, пьяненькие – предпраздничный день все-таки. Я приехала туда с миром, на всю оставшуюся жизнь, с большим йогуртовым тортом, целым пакетом бананов, шампанским, чтобы угостить медперсонал. Но меня никто не встретил. Главный врач даже не поздоровался, когда я зашла в его кабинет, на путевку не посмотрел, мне показалось, что он даже не заметил, что новый человек прибыл. Обратила на меня внимание лечащий врач Арина Трофимовна, которая там же рядом с ним сидела. Она – врач от Бога, Бог ее в темечко поцеловал! Арина Трофимовна меня сразу осмотрела, сказала, что мне нужен свежий воздух, что, может, меня в новый корпус определить, на что главврач отрезал, что там мест нет. Тогда, может, на время праздников в библиотеку? В ответ опять же категоричное нет. В итоге меня определили «временно» на место убывшей на праздники бабушки вместе с двумя лежачими и одной безногой инвалидкой. Когда я попросила немного приоткрыть форточку, так как в духоте не могу дышать, женщины как один заголосили: «Никаких! Потерпите!».

- А в 6 часов 27 января мне стало плохо. 28 января вызвали «Скорую» и увезли в пульмонологическое отделение кардиотерапии. Сопровождала меня до больницы какая-то женщина-врач, которую я постоянно видела только курящей. Она даже не дождалась, когда меня положат в палату. У меня обнаружили «свиной грипп» и увезли в инфекционную больницу. Там я пролечилась до 11 февраля, а до 15 февраля - снова в пульмонологии. Врачи меня поставили на ноги, чувствовала себя заново родившейся. Из Капитоновки после обеда за мной приехала незнакомая женщина, сказала, что является фельдшером, потом разговаривала со мной на матах. Вдруг в машине я заметила свои вещи. Спрашиваю: «Что случилось?». Ответ: «Вы отчислены комиссионно». «А кто в комиссии?». В ответ молчание, и тут же во дворе областной больницы мне вручают бумагу со словами: «Распишитесь!». Я, естественно, не стала нигде расписываться. Несмотря на то, что я просила их повезти меня в Министерство труда и социального развития, меня привезли домой, два инвалида выгрузили вещи во дворе и уехали. Говорят, что я договор не подписала. По моему мнению, договор должен быть двусторонний и должен быть подписан и с их стороны, чего не было. И потом мне его дали на подпись 18 января, а не 30 декабря прошлого года. Но 3 марта я снова туда собираюсь. Уже заказала социальное такси и уеду оттуда только вперед ногами (как стало известно редакции, Тамару Гаврильевну в интернате снова не приняли).

«Хочу написать президенту»

- Я всю свою жизнь работала в УПТК «Якутстроя», там до сих пор работают мои бывшие коллеги, друзья и подруги. Поддерживают меня. Я безмерно благодарна директору УПТК Червинскому Зиновию Михайловичу, заслуженному строителю республики за то, что у моей дочери сегодня есть крыша над головой, есть дача. Все это мы приобрели, благодаря его стараниям, его помощи. Вплоть до вилок и ложек. Так же хочу свою благодарность выразить начальнику отдела комплектации этого предприятия, тоже заслуженному строителю нашей республики Кривцовой Людмиле Георгиевне. Сейчас она живет в Ростовской области в селе Генеральское. Когда мне было очень плохо, именно Людмила Георгиевна меня два раза вытащила с того света. Огромную благодарность хочу также выразить водителю ДСК Рифкату Хафизовичу Габдрашитову, который сейчас живет в городе Октябрьск Республики Башкортостан. Пока жива, хочу успеть написать письмо президенту республики Егору Борисову с просьбой о том, чтобы он в силу данной ему власти как-то отметил этих людей.

От редакции

Мы обратились за комментарием по поводу возникшей ситуации в Министерство труда и социального развития РС(Я). Вот что ответила специалист отдела организации социального обслуживания министерства Дарья Баишева:

- Козловская Тамара Гаврильевна направлена в Капитоновский дом-интернат для престарелых и инвалидов по нашей путевке N№378. Но согласно протоколу N№1 от 1 февраля 2011 года отчислена. Она не подписала договор о предоставлении стационарного социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов. Во-вторых, она не была выписана из дома. В-третьих, не соблюдала внутренний распорядок: требовала, чтобы ей выделили отдельную комнату, а в интернате таких условий нет. Вот по этим причинам ее и отчислили. Если она хочет снова туда, ей придется заново собирать документы и писать в наш адрес новое заявление на путевку.