Майор

Анна Ивановна, майор в отставке, проработавшая всю жизнь в угрозыске, приезжала в свой загородный дом раньше дачных соседей – в середине апреля. Ей не нравился пыльный город, к тому же с выходом на заслуженный отдых ее потянуло к земле: она высаживала небольшой огород, держала теп­лицу, не говоря о цветочных клумбах. Такая работа давала ей не изведанное ранее удовлетворение результатами своего труда. А кругом свежий воздух, тишь и благодать… Муж умер года два назад, дети обзавелись собственными семьями, кто-то уже по второму кругу, внуки, в раннем детстве любившие дачную вольготную жизнь, к подростковому возрасту охладели к ней и приезжали только по особым случаям – обычно в начале сезона и где-то к концу. Впрочем, на даче скучать некогда, хлопот, как говорится, полон рот, да и не была Анна Ивановна чрезмерно общительной женщиной, а долгая работа в органах сделала из нее бой-бабу, которая особо никого и ничего не боялась. Правда, самые близкие соседи, с которыми она была дружна все эти годы, в этом году продали дачу, теперь там жила незнакомая семья. Это ее немного удручало, ведь все-таки хорошо, когда рядом живут давно знакомые хорошие люди, с которыми и чайку вечером можно попить, и попросить об одолжении, мало ли что может случиться с одиноким человеком на даче… Женщина, сжигая прошлогоднюю траву в бочке, тяжело вздохнула. Кажется, совсем недавно, года три-четыре назад, соседи, муж и жена Н., были живы, можно было перекинуться через невысокую ограду парой слов… Сначала умерла Нина Васильевна, а через полтора года – и Федор Николаевич. У них был один взрослый сын, к сорока годам не имеющий ни нормальной работы, ни семьи. К тому же у него были какие-то проблемы с законом, в это Анна старалась не вникать. После смерти жены Федор Николаевич так же, как и Анна, практически переселился на дачу. Через некоторое время Анна увидела в его ограде молодую женщину с ребенком. Сначала, помнится, в голову полезли разные нехорошие мысли: мол, вот они, мужчины, без году неделя вдовец, а уже бес в ребро…. Но в один вечер сосед зашел к Анне с горячими, с пылу с жару, пирожками и все объяснил. Молодайка оказалась гражданской женой его сына, Алексея, которую в один прекрасный день муженек выставил за дверь, не объясняя причин (впрочем, причина была: назавтра он привел другую). Ребенок, мальчик лет пяти, был не от Алексея, а от первого брака. Ей было некуда идти, она была сиротой. Федор Николаевич, приехав в город по делам, пришел домой и обнаружил плачущую женщину во дворе дома. Ему стало жаль ее, и он, недолго думая, привез их на дачу. «По правде говоря, я ее, Катю, хорошо и не знаю, ведь они прожили с Алешей всего ничего – менее полугода, - сказал он. – Но не оставлять же ее на улице, тем более с ребенком. Он-то чем виноват». Так Катерина поселилась на даче. Молодая женщина по характеру оказалась просто клад – немногословная, работящая, хозяйственная… Все спорилось у нее в руках, погрустневший после смерти хозяйки дачный домик вновь повеселел, не говоря уже о самом хозяине. Федор Николаевич воспрянул духом и с новоиспеченным внуком то на рыбалку пойдут, то в лес за первыми грибами. Не забывал он и свою старую соседку, приходил по вечерам на чай, приносил то рыбки свежего улова, то грибов на жарку. Осенью старик нехотя уехал в город, а женщина осталась зимовать на даче. Наверное, Федор приезжал каждые выходные, так или иначе, зиму они успешно перезимовали. Началось второе лето. Однажды Федор поехал в город - за продуктами или еще по какой надобности, но назад больше не вернулся. Как потом узнали, скоропостижно скончался от инсульта. Катя ездила на похороны и приехала чем-то очень расстроенная. Однажды вечером она, робко постучавшись, зашла к Анне Ивановне. Хочу, говорит, посоветоваться: оказалось, незадолго до кончины Федор Николаевич составил завещание на свою дачу – в пользу Катерины, так как в последнее время полностью разочаровался в сыне, который по пьяни частенько поколачивал старика. Все равно продаст за копейку и все пропьет, лучше вы с Антошкой живите, говорил, а с него хватит и квартиры. Анна Ивановна не особо-то и удивилась и сказала: ну раз так, живи, в чем дело? «А я боюсь, Алексей, как узнал о завещании, так и взбеленился, сказал, что будет оспаривать его в суде, и вообще, жизни нам не даст, - рассказала Катя. – Я, наверное, уеду отсюда». Потом женщина как в воду канула, видимо, уехала куда-то… А вскоре и осень подошла, сырая, дождливая, Анна переехала в город. Вот теперь новые соседи. Угрюмые, нелюдимые, поздороваться и то не могут нормально. Всю ночь, не переставая, шел дождь. В такую погоду обычно хорошо спится, но не в эту ночь. Женщина несколько раз просыпалась от каких-то приглушенных криков, сильно хлопала дверь у новых соседей, кто-то пробегал по улице мимо ее дома. Утро было солнечным, летним, Анна пила чай на веранде, как к ней зашла соседка. Вид у нее был просто удручающий. «Хочу у вас спросить, вы, наверное, знаете, мы, кажется, плохой дом купили, - начала она после извинений. – Вначале все было хорошо, потом начался кошмар: в середине ночи просыпаемся от истошного крика женщины, слышатся шум борьбы, стуки, звон разбитой посуды, плач ребенка, потом все затихает… Тут случайно никого не убивали?» Анна Ивановна оторопела. «Нет, тут жила хорошая семья, они оба умерли в больнице, - начала она и осеклась. – Правда, жили тут еще двое, мать и ребенок, но они, кажется, уехали». Соседка ушла. С того времени Катя и ее сын не выходили у нее из головы. В один из приездов в город она позвонила в свой бывший отдел, там у нее остался хороший приятель. Хорошо, что она запомнила фамилию и год рождения Кати (Катя показывала ей завещание). Через какое-то время приятель позвонил и отчитался: такая-то числится в розыске как пропавшая с осени прошлого года. Из города не выезжала. Ребенок жив, определен в детский дом, его нашли на улице. Так, подумала Анна и отправилась к своему бывшему начальнику. Соседи были предупреждены, когда к ним неожиданно нагрянули из полиции с собакой-ищейкой. Вскоре тело пропавшей женщины было найдено под полом летней кухни, которой почти не пользовались, и она служила чем-то вроде кладовки. Алексея она увидела на суде, ее вызвали в качестве свидетеля. Увидев ее, мужчина, обрюзгший от вечного пьянства (а ведь она помнила его мальчиком-подростком), на мгновенье смутился и опустил голову. «Все-таки это никак не объяснимо – как у таких хороших людей мог родиться такой отморозок? Где и когда его упустили родители?» – думала она, трясясь в дачном автобусе. Соседи вызывали какого-то экстрасенса, чтобы выгнать дух несчастной женщины, хотя сейчас, когда Катю похоронили, дух вряд ли будет тревожить этих людей. А еще надо будет узнать, в каком детдоме находится маленький Антошка, и если разрешат, оформить над ним опекунство и забрать к себе. Пусть у нее будет еще один внук.