Не исполнившая назначения

Приехала не одна, с подругой. Подруге повезло, она сразу поступила на желанную специальность, а вот она была не столь удачлива: провалила один из экзаменов и решила не ехать обратно домой, а остаться в городе. В те далекие времена снять комнатку в столице было весьма проблематично, родни же городской не было. С работой тоже было негусто.  Но все же Тамара вскоре нашла работу санитарки в одной из больниц и пошла жить в общежитие к подружке так называемым «зайчиком». В комнатке проживало  четыре девушки, плюс она, Тома. Как говорится, в тесноте, да не в обиде. Девчонки все деревенские, свои, вошли в положение, к тому же Тома оказалась хозяйственной, скорой на руку девушкой, умела из ничего приготовить вкусную еду, да и по характеру была спокойной, молчаливой, никогда не лезла не в свое дело, никому не мешала. 

Так дружно прожили год. Летом в общежитии никто не жил, поэтому Тома на лето сняла где-то временное жилье. Осенью, когда второкурсницы съехались после летних каникул и заселились уже в другую комнату, узнали, что с ними снова будет жить та же самая Тамара. К их удивлению, она, оказывается, не делала никакой попытки поступить куда-то и по-прежнему работала санитаркой. Мало того, она была очень добросовестной работницей, раньше всех вставала, причем без будильника, а по своим каким-то очень четким внутренним часам, завтракала и ехала на другой конец города на работу. Надо сказать, что в юности она была довольно хорошенькой, и у нее было множество ухажеров. Ее не очень престижную и малооплачиваемую работу тогдашние кавалеры в расчет, видимо, не брали: мало ли кто где  временно работает? Никто тогда не знал, что это будет, в ее случае, на всю жизнь. Тем более было удивительно, что, по словам ее подружки, с которой они вместе учились, в школе Тома была одной из лучших учениц. Почему она после первой и одной единственной попытки решила для себя больше никуда не поступать, осталось тайной за семью печатями. На расспросы девушек, кем она хочет быть, Тома просто отмалчивалась и как будто даже злилась. Постепенно ее перестали расспрашивать: может, человек не хочет, не всем же быть образованными. Так прожили еще один год, затем еще… 

Так все пять лет она и прожила в студенческом общежитии, иногда брала отпуск и ездила к родителям. Ни за одного из своих кавалеров не вышла замуж. Зато ей наконец-то дали от больницы комнатку в общежитии, вернее, не комнатку даже, а койко-место. Подружки все уехали по районам, она осталась в городе. Уезжая, на прощальной вечеринке в честь окончания университета, одна из девушек, Зоя, пожелала Томе поступить учиться в медучилище, раз ей так понравилась эта стезя, не век же мыть горшки и выносить утки за лежачими больными. Тома вроде не спорила, но и не кивала согласно.

Она и сейчас работает санитаркой, правда, больницы меняла три раза. Ей дали квартиру в те еще времена, когда жилье не покупали, а получали бесплатно. Со временем устроила жизнь, вышла замуж, родила двоих детей. Несмотря на тяжелую грязную работу, не особо изменилась внешне и осталась такая же стройная, как в молодости.  Но все равно есть в ней что-то странное.

Вот что говорит о ней одна из ее тогдашних соседок по студенческому общежитию:

- Если быть честной, мы только первый год с ней жили хорошо и дружно. На втором курсе просто терпели, жалели Надю, к которой она силком навязалась в «зайчики». Не думали, что она будет с нами жить до конца учебы. Две девушки поссорились с ней из-за чего-то и попросились в другие комнаты, да и я бы переехала, но потом уже никто не хотел меняться местами. 

С ней было очень тяжело находиться в одном пространстве, хотя она ничего особенного не делала, не скандалила, не кричала, а просто молча давила своим присутствием. Обидчива была до ужаса, попробуй не так на нее посмотри! А еще у нее была мания чистоты, ходила все время с тряпкой и за всеми подтирала, из больницы приносила хлорку и все мыла с ней. А если по-настоящему ее рассердить, это было что-то… Один взгляд ее чего стоил, так, мне кажется, только удаганки могли смотреть. А самое главное, с той девушкой, ее противницей, потом обязательно что-то нехорошее случалось. Это не сразу заметили, только потом, когда все это стало повторяться. К примеру, одна ногу сломала, другая не смогла сдать трудный экзамен, пришлось перейти на заочное отделение, третью парень оставил беременную… В конце концов, мы все ее стали страшно бояться. Успокаивались только тогда, когда она уходила на ночные дежурства. 

Как-то Надя обмолвилась, что Тамара – правнучка одного сильного шамана, в детстве два или три раза чуть не умерла: один раз ее вытащили из воды почти бездыханной и еле как откачали, два раза сильно болела, выходили с трудом. А еще она любила нас пугать: в больнице она работала в самом тяжелом отделении, где чаще всех умирали люди, и Тома в подробностях рассказывала нам об этих смертях, покойников она вообще не боялась, а однажды вообще обронила, что те ее любят. Мы тогда, помнится, переглянулись между собой: мол, что она сказала, не ослышались ли мы ненароком? Она, конечно, заметила наши взгляды, но ничего больше не прибавила. 

Как-то мы надумали гадать во время танха. Все общежитие тогда гадало, бегали друг к другу за консультациями, как правильно все сделать. Сели гадать, Тома в это время почему-то спала, она вообще много спала. Сначала стали зазывать духов писателей-классиков, потом своих, местных, – а в ответ, как говорится тишина, никто не идет, блюдце и не думает бегать. Тут встает Тамара, присоединяется к нам, и – что вы думаете? – и дух приходит, и блюдце начинает ходить по кругу и исправно отвечать на наши вопросы. Причем, почти все сбылось. 

Помню, за ней один парень ухаживал, долго ее добивался, их с Надей земляк. И что он в ней нашел? Парень был симпатичный, спортивного телосложения, да любая девчонка с радостью бы вышла замуж за такого. А она ни в какую: заставляла нас обманывать, что ее нет, не выходила к нему, отказывалась идти в кино. Кажется, кто-то спросил ее: в чем причина, не нравится? И в ответ услышал: «Не по пути мне с ним!». Потом только узнали: парень тот нелепо погиб сразу же после окончания учебы. Выходит, она тогда уже все знала о нем? Думаю, Тома должна была стать удаганкой, родилась ею, но время было другое, для таких дел не подходящее. Это сейчас она бы развернулась как целительница-экстрасенс. Она подавляла в себе свои магические силы, может, потому и не захотела учиться дальше… Думаю, она была не очень счастливым человеком. Впрочем, как и все, кто не исполнил своего назначения. Я даже не помню, чтобы она когда-нибудь смеялась от души, веселилась с нами просто от избытка молодости, нет, она всегда была чересчур взрослой и очень замкнутой. Да и в семье, по слухам, не обрела счастья. Говорят, муж ее сильно пил, а потом наложил на себя руки…