О нет, не стыдно мертвых чтить...

На днях корреспондент газеты «ЭС» встретился с генеральным директором специализированной службы похоронного дела МАУ «Ритуал» Сергеем Поповичем, чтобы поговорить о таких важных понятиях, как история и человеческая память, культура и уважение, жизнь и смерть.

Когда директор снимет форму?

В «Ритуале» трудятся 34 человека. В их компетенции – весь комплекс ритуальных услуг: оформление документов, представление всех необходимых принадлежностей, выкапывание могил, их засыпка и дальнейший уход, изготовление памятников, венков и так далее. Сергей Иванович встречает нас на самом старом, хранящем древнюю историю города и республики, на Вилюйском кладбище. Поповича не перепутаешь даже издалека, абсолютно седой, высокий, статный, с военной выправкой и в костюме цвета хаки.

Кладбищенский бизнес в России считается опасным, здесь до недавней поры в ходе переделов сфер влияния отстреливали не только руководителей похоронных бюро, дело доходило даже до мэров городов. В средней полосе России принято считать, что директор кладбища должен ездить на «крузаке», иметь на шее толстую золотую цепь и опасную репутацию.

В Якутске по-другому. У директора служебный автомобиль - скрипучее японское легковое авто лохматых годов. Вместо золота – орденская планка и полевая военная форма.

- Вот у меня гражданская профессия, - говорит Сергей Иванович, - а я все в форме хожу… Так еще порядка должного еще не навел! Я, может быть, мечтаю пройтись по кладбищам в костюме и черных брюках. Но работа такая, что ходить приходится большей частью по лесным тропинкам, продираться по кустам, а где и через железки. Это же вредно для одежды. А военная форма она крепкая. Вот как наведу настоящий порядок, когда будут аккуратные тротуары и цветы, тогда сразу выйду в выходном костюме красивый-прекрасивый!

Конкурент бывает разный…

- А как насчет конкуренции? - задаю первый вопрос.
- Ну как, - вздыхает бывший военный. - Конкуренция должна быть. Да я сам же ее создал и поддерживаю. Но она должна быть добросовестной и порядочной. Вот с этим проблемы. Есть у нас отдельные господа, которые играют совсем по другим правилам. Копатели могил у них бомжи и пьянчуги, которым и платить не надо. Под государственными вывесками свои шарашкины конторы организуют. С клиентами работают недобросовестно. Доходит до того, что хоронят, не регистрируя в кладбищенской книге. Это вообще ни в какие рамки не лезет! Люди после такого приходят и найти родных не могут.

Кладбищенский бизнес, организация прощальных ритуалов, церемоний будут нужны обществу всегда. Такая наша культура. Так было принято до нас и будет принято всегда, пока есть человеческое мировосприятие, - говорит Сергей Попович. - Я вот никогда не думал, что буду напрямую заниматься таким тонким делом. Но раз поставили передо мной такую задачу, то учусь этому профессионально. Езжу на всероссийские семинары, многие говорят, что у нас в России не учат похоронному делу, отвечаю – при Российском государственном университете сервиса и туризма есть Центр подготовки кадров для похоронных служб.

Чем выше смертность, тем больше зарплата

- Я, - говорит Сергей Попович, - по роду своей нынешней работы в самом городе бываю нечасто. Все по своему хозяйству, а это три городских кладбища - Вилюйское, Маганское и на Птицефабрике. Но горожан вижу куда больше, чем когда работал в военкомате. Ведь у каждого из нас есть свои дела, печаль и своя вечная память на кладбище. Все сюда приходят раз или два в год, начиная от простых учителей и пенсионеров до самого высокого начальства…

Когда меня только назначили на это место работы, вы даже представить не можете, что тут творилось. Пришлось буквально менять систему, устоявшиеся правила, бороться с пьянством на рабочем месте. У меня из прежнего состава только человек шесть осталось. С остальными пришлось расстаться. А вообще сейчас работают 34 штатных сотрудника. Оплата сдельная – до 30 тысяч рублей в среднем. Работники обеспечены полным набором соцобеспечения. Бывает, что заработки выходят и больше. Этим летом в июле в городе стояла жуткая жара, смертность была высокая, много умирало стариков, пенсионеров, а рабочие получали по 40-45 тысяч… С одной стороны, это печально, а с другой… такова жизнь.

Задаю вопрос о Вилюйском кладбище, говорят, что оно заполнено...
- Какая чушь, - отвечает бывший замвоенкома, - площадь Вилюйского кладбища - 65 га. Это крупное кладбище даже по меркам больших городов. И свободного места здесь предостаточно. Да вы сами посмотрите, - Сергей Попович – широко окидывает рукой. Действительно до белеющего вдалеке забора целые поля чистой земли.

Старые венки - первая угроза кладбищу

Сергей Иванович ведет по кладбищу. Я в последний раз был на Вилюйском лет пять назад. Мы искали памятник погибшим бойцам и командирам отряда Каландаришвили. Нашли и поразились его заброшенности и убогости. Сегодня на кладбище гораздо чище. И памятник тоже в полном порядке. Но мусор - в основном пустые бутылки - все же попадается. Директор каждый раз горячится – ну что это такое! Вот же буквально через пятнадцать метров стоит короб для мусора! Неужели трудно донести?

- Что радует, - продолжает он, - культура у горожан меняется к лучшему. Уже редко встретишь, чтобы у могил прямо так кучами оставляли пустую тару, что-то другое принесенное. Уже и старые венки выносят. С ними по большому счету самая большая проблема. Они же все китайские, пластмасса горючая, если не дай бог займется, не остановишь, выгорают, как бензином политые. Вот если бы по мне – простоял венок с год, да убрать его. Зачем он уже по большому счету? Его бы убрать, цветы живые посадить, чтобы все аккуратно было, не заставлено.

В смысле благоустройства на самом деле в наших условиях и применительно к местным традициям на кладбище надо бы больше выделять муниципальных средств. Не секрет, у жителей Якутии, в отличие от граждан, проживающих в средней полосе России, бытует традиция ходить на могилку в течение трех лет. А после уже не принято. И могилы ведь зарастают, ветшают, а количества персонала физически не хватает следить за всеми погребениями.

Опасное кладбище

- То же самое и с охраной кладбища, - продолжает Сергей Иванович. - Ведь чтобы контролировать 65 га, охранять от вандалов и хулиганов – это целое отделение конной милиции нужно. Ну, или хотя бы двух милиционеров при оружии… Ведь кладбище привлекает разный контингент. Бомжи по могилкам побираются, собирают водку, еду. Еще разные лихие люди попадаются. Было такое, что старушку обидели, отобрали у бабульки все, с чем она пришла на кладбище. Или человека вот весной убили, парня совсем молодого, светлого человека, который пришел друга помянуть. Это просто звери какие-то. Эти сволочи на заправке бензин помогали желающим заправлять, а на кладбище выпить лазили, потому что милиция-то их здесь особо не гоняет.

Мы идем по периметру кладбища, со стороны улицы прямо к могилам примыкают гаражи. На крыше одного из них идет то ли капитальный ремонт толи настоящее строительство. Весь мусор строители скидывают не на свою сторону, а к могилам. И без того полнокровное лицо полковника просто на глазах багровеет от гнева.

- Вы что, бессовестные, делаете?! Вы что творите?! - гремит командирский голос. - Кто здесь хозяин?

Строители смотрят на Поповича с откровенным недоумением, один из молодых с издевкой кидает, мол, чего орешь, старый… Откуда-то появляется хозяин и начинает оправдываться, да у меня, мол, тут дыра в гараже, надо выровнять. Ну ладно, бревно бросили, в сторону откатилось, торчит. Да хрен с ним…

Попович говорит:
- Вот ты сейчас на могилы свой мусор кидаешь. А ведь мы все умрем, и когда ты умрешь, тебе также на могилу бревно кинут и скажут – да хрен с ним! Ты об этом подумай!

Хозяин что-то пробурчал, злобно советуя Поповичу быть аккуратнее со словами.

Забытые могилы

Кстати, злополучный гараж стоит как раз на одном из самых старых, исторических участков кладбища. Здесь в стороне от центральной части кладбища расположена вторая братская могила чекистам, и на постаменте над ней выбито:
«Здесь похоронены сотрудники и красноармейцы охранных штабов командующего вооруженными силами Якутской губернии Северного края Н.А. Каландаришвили и 2-го Северного отряда имени Дедушки Каландаришвили, павшие в бою в Хохсытской протоке 6 марта 1922 года, командиры, политработники сводных отрядов Красной Армии и сотрудники ВЧК-ОГПУ, павшие в Тулагинском бою 25 марта, Кильдямском бою 21 мая, Техтюрском бою 10 июня 1922 года».

Могила ухоженная.

- В прошлом году, - говорит Сергей Иванович, - у ФСБ был юбилей, приехали сюда офицеры и сами привели все в порядок. Полковники собственноручно красили! Вот такое отношение я понимаю! Мы ведь своими силами тоже чиним, на что хватает рук, хотя бы самые знаковые захоронения. Но на многое нет ни сил, ни средств. А тут без напоминаний приехали серьезные люди и все сделали сами. И ведь могли бы также приехать, скажем, речники и подправить могилку геройскому человеку, первому капитану из якутов Афанасию Богатыреву – на его могиле все заросло быльем. Или строители – прийти и украсить могилу Ефима Жорницкого, ведь он строительную промышленность основал в Якутии. На благоустройство улиц, названных в их честь, миллионы рублей идут. А тут хоть пару рабочих со стройки бы прислали.

P.S. «О нет, не стыдно мертвых чтить», - сказал в свое время греческий мыслитель Софокл. Сколько веков прошло, а получается, что стыдимся мы еще чтить их по-настоящему или так и не научились…

Заросла быльем могила...