Светлана Шемякина: «Наркология без психиатрии не может существовать»

«Красная Якутия» - под таким названием известно это учреждение. С 1986 года здание стационара диспансера располагалось в деревянном двухэтажном здании на Автодорожной, 38. В этом году  - стационар на 110 коек на Богдана Чижика. На Автодорожке находятся диспансерно-поликлиническое отделение и кабинеты наркологических медосмотров.

Мне нужно на третий этаж. Там назначена встреча с врачом наркологом-психиатром Светланой Шемякиной. Бросаю взгляд налево – за приоткрытой дверью еще одна дверь. Решетка... И кровати, заправленные серым казенным бельем. Пока что палата пуста  - это  изолятор, и именно тут выводят людей из состояния запоя и белой горячки. То есть – срочная помощь.

На первом этаже – кабинет приема пациентов. Здесь проходит предварительный осмотр врача психиатра-нарколога, на котором ставится предварительный диагноз и составляется первичная медицинская документация. Люди, находящиеся в сильном наркотическом опьянении или в состоянии «белой горячки», подписывают документы позже, когда придут в сознание, либо согласие на лечение за них подписывают родственники. Людей привозит сюда скорая, или они приходят по направлению.

Здесь же находится палата, куда помещают пациентов с подозрениями на инфекционные заболевания. И только после установления диагноза они направляются в отделение неотложной наркологической помощи или в плановое отделение.

На третьем этаже - столпотворение. Утро пятницы. Люди в возрасте и еще очень молодые. Все стоят у кабинетов. У Светланы Сергеевны уже закончился обход, и она готова поговорить. О самом главном: как так получается, что люди приходят к наркотикам, к алкоголю?

- Светлана Сергеевна, люди знают, что есть такой врач - психиатр.  Знают, что есть врач-нарколог. Но кто такой врач нарколог-психиатр – представляют слабо…

- Дело в том, что в мединституте существует одна кафедра психиатрии, наркологии и неврологии.  Неврологи занимаются неврологическими заболеваниями, а вот у психиатрии есть «дочка» - это наркология. Психиатрия без наркологии может существовать, а вот наркология без психиатрии - никак. Алкоголизм, наркомания и токсикомания – вот чем мы занимаемся. И эти заболевания напрямую связаны с измененной психикой. И   в первую очередь мы лечим психические изменения на фоне употребления каких-либо психоактивных веществ. Пагубной привычке подвержены при любом возрасте:  у нас самой молодой пациентке нет еще и 20 лет, самому пожилому – далеко за 70. 

Вот поступает к нам пациент в остром состоянии. Мы снимаем интоксикацию, а потом начинаем с ним работать, разговариваем, уговариваем, чтобы он согласился на полный курс. Силой здесь никого не держим. Нет такого, чтобы родственники привезли человека под конвоем. Человек должен сам понять и осознать, что дальше так продолжаться не может

Так вот. Снятие алкогольной интоксикации, противоалкогольное лечение, но самое главное – проводим психотерапию и подключаем клинического психолога. Если не изменить психику человека – никаких результатов не будет. Так что врач психиатр-нарколог – это не врач узкой специализации, а скорее специалист широкого профиля.

В среднем лечение проходит в течение двух недель. После этого желающие могут пройти реабилитацию в социально-реабилитационном центре, расположенном в Кангалассах. 

Я люблю свою работу. Я тепло отношусь к своим пациентам – как к детям. И я не понимаю презрительного отношения к людям, страдающим зависимостью – они такие же больные, такие же пациенты, нуждающиеся в помощи. Мы все давали клятву Гиппократа, и ей нужно следовать.

У нас – особые пациенты. Ведь алкоголизм и наркомания – социально осуждаемые заболевания. Многих из наших пациентов отвергли семьи, общество, у многих проблемы на работе. Поэтому так важна психологическая помощь.

Насвай из человеческих экскрементов

Светлана Шемякина рассказала, что и наркомания, и алкоголизация стремительно молодеют. Были случаи, что привозили пьяных 10-летних, 12-летних подростков. А уж о насвае и говорить нечего… Медики уже давно обеспокоены фактом распространения среди несовершеннолетних и употребления ими некурительного табачного изделия насвай. Это смесь, которую подростки зачастую приобретают у своих знакомых или на рынке. О насвае ходят разные мифы: говорят, что это надежное средство, чтобы бросить курить, считают его то релаксантом, то видом табачного изделия, некурительным табаком для сосания… Но фабричного насвая нет. Лепят его в домашних условиях – там, где находят нужное количество верблюжьего кизяка или куриного помета.

- Я вот деткам рассказываю и показываю картинки, видео, что случается, если употреблять насвай. Я им говорю: здесь, в Якутске, вы едите человеческие какашки! Здесь не водятся верблюды!  Берут, простите, обыкновенное человеческое г…о, высушивают и продают вам, а вы и довольны. Видели бы вы, как их выворачивает наизнанку после этого… Насвай дает высокий риск привыкания, способствует развитию рака ротовой полости и пищевода, заболеваний желудочно-кишечного тракта. Разрушаются зубы. Возникают проблемы с памятью.

 Поскольку в насвае намешано много всего, может развиться зависимость не только никотиновая, но и от других химических веществ. Вскоре подростку хочется уже более сильных ощущений. Насвай заставляет перейти к наркотическим и другим, более сильным психотропным веществам.

«Замещающий кайф»

Когда у человека пропадает интерес к жизни, когда он в силу определенных обстоятельств ломается,  постоянные стрессы, затяжные депрессии – и вот уже человек начинает это состояние чем-то замещать. И замещает алкоголем. Или наркотиками. И ощущает такой «кайф», что потом без него становится уже неинтересно. Идет распад сознания, деградация личности и отрыв от реальности. И человек в этой реальности начинает теряться.  Что у них происходит с реальностью, когда они выходят из состояния наркотического или алкогольного опьянения? Происходит следующее: только боль, только страдания.

- Наша психика построена таким образом, чтобы мы не жили в состоянии постоянного стресса, его всегда нужно куда-то выбрасывать. Самым позитивным способом снятия стресса является спорт. Я бы сказала, что это на первом месте. На втором месте – хобби. То касается работы, особенно интеллектуальной, то она не является фактором, снимающим стресс. На самом деле, практически любая мышечная активность – даже огород покопать – помогает. Но все это можно считать производными спорта.  Вот вы сходили в бассейн или в тренажерный зал, вернулись после пробежки – и организм чувствует приятную усталость, и вырабатываются определенные гормоны – поверьте, у вас даже мысли не возникнет купить себе пива или провести вечер за бутылочкой. 

Никотин более слабо снижает стресс, алкоголь – сильнее, ну а наркотики, естественно, еще сильнее. «Бывших» наркоманов не бывает, считают  специалисты. Однажды он к этому вернется – и тогда в дальнейшем будет возвращаться все чаще и чаще. И еще один момент: курящий человек может вернуться назад, бросить курить, пьющий может вернуться назад, а у наркомана – каждый шаг приближает к концу. Самое большое, что он может делать, – это стоять на одном месте, в стойкой ремиссии. 

Привыкая к алкоголю, человек помнит, что раньше ему было хорошо от выпивки, и по привычке продолжает пить, даже если ему уже и не бывает хорошо. А если у человека нет никакого особенного занятия, какого-то хобби, то это все усугубляет. Единственный путь назад – через спорт, хобби и  в первую очередь – психотерапию. Мощнейшую  психотерапию – чтобы суметь заглянуть в такие глубины человеческой психики, чтобы кардинально поменять поведение, мышление и отношение к жизни. 

«Культуры пития» не существует. Светлана Сергеевна в этом твердо убеждена. В идеале – не нужно пить вообще. Ни на праздники, ни по какому другому поводу. 

«Возвраты – это наша недоработка»

- Бывает, что человек прошел курс лечения. Или закодировался. И вот он возвращается снова… 

- Я считаю, что это наша недоработка. Где-то недоглядели, не доработали. У нас есть тут молодая женщина – она постоянно к нам возвращается. Совсем еще молодая – выглядит как 50-летняя женщина.

Постановка на учет в наркологии – еще один фактор, из-за которого люди не обращаются к нам. Вот человек имеет хорошую должность, к примеру, при чинах – и состоять на учете наравне с асоциальным элементом? Многие не могут пойти на такой шаг и постепенно спиваются. Можно заплатить за анонимное лечение, но не у всех есть средства. 

Еще один фактор – если ты состоишь на учете, то тебя могут не взять на работу. К примеру, водителем. Ведь ты можешь сорваться, а рисковать никакому работодателю не хочется. Поэтому мы собираем комиссию, выясняем, как человек себя вел, были ли срывы, возвраты, и уже потом выносим решение.

А ведь что, по сути, учет? Это то, что человека после курса лечения не оставляют наедине с собой, координируют, ведут от начала и до конца, человек регулярно приходит на консультацию к психологу, периодически сдает анализы.  Обращается, если вдруг возникает тяга выпить. Идет работа и с членами семьи – как нужно вести себя с человеком, бросившим пить. Ведь созависимость – это тоже диагноз, и члены семьи тоже нуждаются в помощи и поддержке.

К тому же состояние на учете – не пожизненно. Если все идет хорошо, человек выполняет все рекомендации, у него наблюдается стойкая ремиссия,  он вернулся в семью, в общество, у него нет срывов - с учета снимают.