В дни болезни
Валентина
Нашей дружбе с Валей около 65 лет. Получается, что мы с ней дружим чуть ли не с самого рождения. Наши мамы были подругами. У них было одно прошлое, схожие судьбы. Это, возможно, их сближало. А мне выпала Валя, судьба преподнесла мне такой подарок, такую подругу.
Все лето Валя приезжала ко мне на дачу, чтобы помочь мне выкарабкаться из ситуации, в которую угодила я. Каждое утро в одно и то же время открывалась наша калитка и появлялась Валя, невзирая ни на дождь, ни на жару, ни на слякоть, ни на холод. В одно и то же время. Не могла оставаться на ночь, потому что у нее собака Найда, которая скучает без нее, и ее надо кормить. Вот и моталась туда-сюда моя Валя. Очень вкусно Валя готовит, все время придумывая что-то новенькое. Про таких людей говорят: «Из г-на сделает конфетку». Так оно и есть. Валентина – самая верная и преданная подруга, которую судьба подарила мне. Она никогда лишнего не спросит, замечания не сделает, просто видит ситуацию и участвует в решении возникших проблем. В этом заключается ее тактичность и хорошее воспитание. Это так важно, когда ты с подругой говоришь на одном языке, когда интеллектуальный уровень позволяет быть равными в беседах на любую тему. Короче, находясь в одной лодке, мы с Валентиной не только едем в одном направлении, но и смотрим в одну сторону. Это так важно.
Валентина всегда была физически сильнее меня, в детстве она освоила профессию тракториста и ловко ездила на тракторе в то время, когда мы, девочки 16-17 лет, старшеклассницы, работали на огороде совхоза в Антоновке. Никогда не забуду ту практику на огороде. Тяжелые 10-литровые ведра по 2 штуки в каждой руке были для меня неподъемной тяжестью. И с этими ведрами ходишь по полю, чтобы посадить капусту и тут же ее полить из ведра. И это совхозное поле. В любую погоду, в жару или в холод, идешь обреченно на это поле и ненавидишь эту тяжелую работу и мечтаешь, что НИКОГДА в жизни не будешь заниматься огородом и работать на поле. В это время Валентина на тракторе подвозит перегной или рассаду. Как я ей завидовала, жалела, что не пошла на курсы трактористов, а пошла на курсы овощеводов. Овощевод из меня не получился, и это совершенно объяснимо: ненавистный тяжелый физический труд с 8 утра до 9 часов вечера никогда не привьет никому любовь к такого рода труду. Мы, девочки, только мечтали учиться в другом городе и получить хорошую специальность, потом работать и получать достойную заработную плату.
У Валентины тоже были свои трудности в работе на тракторе. Если сломается, ремонт самой надо делать. Оставляя трактор на поле, она, тоже девочка-подросток, пешком ходила ночевать домой из дальнего угла Антоновки в конец Нюрбы. Работала тоже от зари до зари. Мы недавно удивлялись с ней, вспоминая свои детские годы на поле, как это все мы могли выдержать, почему не было защиты детского труда, работали наравне со взрослыми тетками, которые жили тут же рядом в деревне. Школа почему-то наши права ничем не защитила. И поэтому никто из наших девочек не стал ни агрономом, ни аграрием. Все получили достойное высшее образование и кем только ни стали. Валентина моя стала стоматологом, успешно окончив Иркутский мединститут. Проработала по специальности много лет, снискав уважение пациентов. Я же поступила в Иркутский институт иностранных языков, чтобы только не на поле. Вот так можно воспитать отвращение к физическому труду.
Эту зиму мы с Валентиной провели вместе на даче. Это было самое счастливое время в нашей жизни. У каждой были свои обязанности, свои дела. Иногда просто вместе помолчать – и то великая радость. Молчание и молчание на одну тему – это такое же богатое общение, как говорильня, бла-бла-бла. Мы с Валентиной умеем вместе молчать. Молчать на одну тему. Как будто поговорили. Это здорово.
Валентина – очень добрый и хлопотливый человек. Несмотря на переломы рук и спины, она ведет себя так, как будто ничего не случилось. Смеется, что только руки криво сделали наши травматологи. Что сделаешь, других докторов у нас нет. Правда, квалификация врачей, мне кажется, все ниже и ниже. Внимания никакого, умений тоже мало, а про знания я ничего не могу сказать, потому как я не специалист. Но старые врачи очень огорчаются, что молодые мало знают и знать не хотят, увлечены только зарабатыванием денег, работают в нескольких местах, бегают из одной клиники в другую, устают, сил не остается на нас, больных. Мне кажется, сейчас большой кризис будет со специалистами в медицине. Все знают, что оценки покупаются, что преподаватели не стараются привить ни навыки, ни умения, потому что студенты совсем фригидны к учебному процессу. Отдачи никакой нет. В общем, заколдованный круг.
Валентина, конечно, была прекрасным стоматологом. Скольким людям она сохранила зубы, не удаляя, а излечивая. Скольким пациентам она помогла в свое время, она только знает, но об этом трубить не будет. Вот такая у меня есть подруга. Валентина Георгиевна Журавлева, в девичестве – Габышева.
Возвращение домой
В общей сложности я пробыла вне дома, в Москве, 8 месяцев. И все время больница, клиника, врачи, «химия», мониторинг, проверки всего и вся, от чего любой человек сильно устает. Я очень устала. Все силы куда-то уходили, буквально таяли. Я все больше и больше худела. Самое страшное – мне не хотелось кушать. Это все побочные эффекты от химиотерапии. Конечно, в результате я потеряла почти 40 кг своего веса и стала похожа «на маленького мальчика с голосом Капиталины Капитоновны», как сказала моя молодая подруга Маша Гаврильева.
Я волновалась перед приездом домой. Был конец июня. У меня было самое большое переживание, что я не смогу подняться по трапу самолета. Поэтому я долго тренировалась в загородном доме Альбиковых, регулярно поднимаясь на второй этаж, представляя, что поднимаюсь по трапу. Пит предложил даже ехать в Якутск поездом. Но дорога из Нерюнгри до Якутска очень утомительна. Тут моя сестра Роза посоветовала:
- В аэропорту есть медпункты. Они помогают таким больным пассажирам, как ты. Только позвоните в порт и узнайте, что для этого нужно.
Катя тут же позвонила в «Домодедово». Ей ответили, что такая услуга есть и она бесплатная. Только нужно иметь на руках справку или эпикриз из клиники и предъявить в медпункт. И страшная проблема была решена очень быстро. Мы полетели через медпункт. Предъявили эпикриз, они сделали для себя копию, предоставили кровать в медпункте. Даже личный досмотр мне делали прямо в кровати. Зарегистрировали билеты без очереди, оформили багаж, мне предложили сделать укол, если нужно. И повезли меня на коляске и на руках подняли в самолет. Передали меня старшей проводнице, та меня приняла очень по-доброму, спросила, что нужно, выразила готовность предоставить тройное место, если будут свободные места, а они были, и я, лежа, спокойно долетела до дома. Почему я это все пишу? Дело в том, что большинство пассажиров не знает о такой услуге, поэтому мучается в залах ожидания наравне со здоровыми людьми, мается от неудобных жестких сидений, а что делать – лететь-то надо. Может, прочитав эти строки, кто-нибудь возьмет на вооружение мой рассказ про медпункт. Спасибо моей сестре, которая надоумила нас обратиться в медпункт, это здорово нас выручило. Позднее я не раз летала через этот вариант, имея на руках свежий эпикриз, когда возвращалась из Москвы домой после очередного мониторинга моего состояния.
Продолжение следует.
Отклики
- Я не перестаю удивляться, какой же это светлый, добрый и позитивный человек! У нее получилось все так позитивно, по-доброму, светло и благодарно. Никого не забыла, никого! Вспомнила только позитивные моменты, и это так правильно. Слава богу, что это все позади! Сил и здоровья автору, чтобы закончить уникальную книгу, ведь об этой беде обычно не пишут, все в себе таят.
- Ждем дальнейших публикаций и happy end.
- Это – инструкция, как принять, пережить и выжить.
- Читаем, как хороший детектив, с нетерпением ждем дальнейших публикаций.
- Замечательно все написано. Книга не только о болезни, а больше о человеческих ценностях, об отношениях людей, о душевной доброте.
- Эта книга кому-то пригодится (не дай Бог, конечно), люди будут благодарны, пишите дальше…