Жестокие методы расследования. Истории задержания

«SOS»

К нам обратились мамы молодых людей, которых  вечером 9 ноября 2016 года задержали полицейские и увезли в 1 отделение полиции МУ МВД России «Якутское». По словам матерей, их сыновей там жестоко избивали, применяли различные методы пыток. Однако на сегодняшний день «гестаповцы» в погонах не установлены, хотя с момента задержания прошло 7 месяцев. По словам обратившихся женщин и адвокатов, молодых людей задержали по подозрению в краже мамонтовых бивней. Однако, как вы уже догадались, сегодня речь пойдет не об этом преступлении, поскольку в истории с бивнями точку поставит суд.

Итак, 9 ноября 2016 года вечером Л-ва, двух братьев П-ных и Г-ва задержали сотрудники полиции. С этого момента родные потеряли их из виду, на звонки их телефоны не отвечали, хотя по закону задержанные и доставленные в отделение полиции имеют право на один звонок. Узнав от знакомого парней, что их сыновья задержаны полицейскими, мамы обратились к адвокатам и подписали соглашения. Адвокаты по соглашению в ночь с 9 на 10 ноября объездили все отделения полиции, посетили и само управление на Якутской, 2, однако им везде отвечали, что таковых молодых людей у них нет. И тогда на следующий день, 10 ноября, мамы написали заявление в Следственный отдел в г. Якутске СУ СКР по РС(Я) о похищении сыновей. Следователь Магамедов, принявший заявление, заверил заявительниц, что «лихие 90-е» прошли,  и теперь в полиции никто никого не обижает. 

Ольга Л-ва:

- Моего сына пытали в 1 отделении полиции, иными словами действия сотрудников полиции назвать не могу. Его приковали наручниками к стулу за ноги и руки и надевали пакет на голову до 40 раз, требуя признательных показаний. Затем на голову надели противогаз и впускали в него дым. Полицейские имели цель не только причинить человеку страдания, но и унизить его. Положив сына навзничь, они вставали ногами на голову и топтали ее, ставили на колени, не обращая внимания на его жалобы на боли. Венцом их «следственных действий» была угроза изнасилования полицейской дубинкой в случае дальнейшего отказа от признательных показаний. Чтобы не мучиться, во время пыток у сына даже возникала мысль схватить острый предмет со стола и вскрыть себе вены. Вот до чего довели человека с высшим образованием, работающего инженером в строительной компании, ни разу не судимого! О том, что его бьют, причем жестко, он успел мне сообщить по телефону, когда вечером 10-го ноября я сидела в адвокатской конторе и он мне позвонил с чужого номера впервые после своего исчезновения. После меня трубку взял адвокат и сообщил, что он является адвокатом моего сына по соглашению, чтобы все следственные мероприятия проводились в присутствии него. На что на том конце провода просто положили трубку.

О том, что его били в отделе полиции, рассказал адвокатам и женщинам и один из братьев П-ных, которого отпустили из отдела. Адвокаты сразу же отправили его в Бюро судмедэкспертизы для освидетельствования побоев. 

«Адвокат дьявола»

В своей жалобе в Адвокатскую палату республики задержанный Л-в пишет, что он был задержан вечером 9 ноября. 10 ноября в 1 отделе полиции был избит, затем перевезен в здание МВД, где незаконно удерживался до полуночи. В тот же день после обеда он был доставлен к следователю СУ МВД РФ Павлову Е. Е. Там в присутствии адвоката по назначению С. Б. М. был составлен протокол о задержании. Тогда-то он и позвонил матери с телефона адвоката. И тогда-то и следователь, и адвокат по назначению узнали, что отныне интересы Л-ва будет защищать адвокат по соглашению Г. и что дальнейшие следственные мероприятия по закону должны проводиться с его участием. Однако следователь заявил, что уже подписано согласие на участие адвоката по назначению С., и следственные действия будут производиться с ее участием. Тогда задержанный стал делать замечания, однако адвокат С. и следователь Павлов их благополучно проигнорировали. И это при том, что ордер адвокат Г. вручил в дежурную часть МУ МВД РФ «Якутское» вечером 9 ноября. 

Из жалобы Л-ва в Адвокатскую палату РС(Я): «... у меня сложилось впечатление, что следователь Павлов и адвокат С. - хорошие знакомые (друзья), и что она не будет по закону защищать мои интересы и будет только подписывать протоколы, составленные следователем Павловым Е. Е. Кроме этого, адвокат С. Б. М. при составлении протокола задержания перед дачей мной показаний мне ничего не разъясняла, ни мои права, ни последствия».  Далее в жалобе Л-в пишет, что около 23 часов 10 ноября С. переговорила с моим адвокатом по соглашению, после чего стала нервничать и пошла в кабинет к следователю. Когда же Л-в в очередной раз заявил следователю, что ему нужен адвокат Г., адвокат С. промолчала, а следователь сказал, как отрезал: «Будет адвокат С.!» 

По словам адвоката Г., в описываемом телефонном разговоре он лично предупредил С., что выезжает в отдел полиции, чтобы они дождались его, однако по приезду Г. никого не обнаружил, а адвокат С. и дальше продолжила нарушать закон. 

По изложенным в жалобе действиям квалификационная комиссия 19 января 2017 года провела проверку, на основании заключения которой Совет адвокатской палаты республики 2 февраля 2017 года принял решение о прекращении статуса адвоката С. за нарушение ею норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. Так, адвокат С. нарушила ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и ряд статей Кодекса профессиональной этики адвоката. В том числе пп.1, 2, 6 п. 1 и п.3.1 ст. 9, где предписано, что адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием извне; занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле; навязывать свою помощь лицам и привлекать их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками судебных и правоохранительных органов; сотрудничать с органами, осуществляющими оперативно-разыскную деятельность, в ходе осуществления адвокатской деятельности. Все это несовместимо со статусом адвоката. Также дисциплинарно был наказан и другой адвокат по назначению, на которого написал жалобу задержанный П-н.  Таким образом, уважаемое ведомство дало оценку медвежьей услуге адвокатов по назначению, чем подтвердило, что при задержании и проведении следственных действий в первые часы и дни задержания были нарушены законные интересы задержанных. 

Единственный? И неповторимый

12 ноября по ходатайству следователя о применении меры пресечения состоялся суд. Из трех подозреваемых П-на водворили в СИЗО, Л-ва и Г-ва посадили под домашний арест. Уже дома расспросив сына подробно, когда парень начал жаловаться на сильные головные боли, вечером мама Ольга вызвала «скорую». Врачи «скорой», узнав, что парень был избит, с подозрениями на сотрясение головного мозга, закрытую черепно-мозговую травму, видя ушиб скуловой области лица, увезли его в ЦЭМП-РБ №2. После РБ №2  родители Л-ва лечили его в течение трех месяцев у невропатолога и нейрохирурга — на фоне избиений обострилась спортивная травма.  

На следующий день, 13 ноября 2016 года, Ольга Л-ва написала в следственный отдел по г. Якутску СУ СКР по РС(Я) второе заявление  - об избиении сына сотрудниками полиции. Аналогичные заявления написала и другая мама - Ольга П-на.  Однако, несмотря на заверения все того же следователя Магамедова направить ответ по почте до конца марта 2017 года, они не получили от него никаких вестей, не было даже телефонного звонка, хотя в заявлении номера указаны. 

Об итогах проверки они узнали из ответа на адвокатский запрос, который адвокаты направили в следственный отдел СУ СКР по РС(Я) в г. Якутске 20 марта 2017 года. Однако ответ следователя их глубоко разочаровал, и в поисках справедливости Ольга Л-ва написала жалобу в вышестоящий орган — Следственное управление СКР по РС(Я). Когда верстался номер, стало известно, что ее жалоба вновь «ушла» вниз и попала... все к тому же следователю Магамедову. Приехали! Получается, что Магамедов должен проверять сам себя и или наказать, или по головке погладить. Тут уж как его совесть позволит...

Повезло со следователем?

Судя по постановлению следователя Магамедова, в следственный отдел СУ СКР по РС(Я) 10 ноября 2016 года поступили заявления не только от Л-вой, П-ной и Г-вой об исчезновении человека, но и от некоего М-ва о применении к нему насилия сотрудниками полиции. Из его показаний понятно, что он был задержан на улице Курнатовского возле магазина «Соседи», его машину перегородил внедорожник, откуда выскочили 2-3 человека, вытащили его из машины, ударили головой об машину, поставили подсечку, и он упал на землю, ему заломали руки назад, а потом затолкали в его же машину на заднее сиденье и поехали в сторону города. По дороге спрашивали М-ва, знает ли он, за что его взяли? М-в отвечал, что не понимает, за что. В 1 отдел полиции парня завели через «черный ход» и в кабинете стали угрожать физической расправой, чтобы он дал нужные им показания, мол, Л-в и П-н привезли ему краденые бивни, и он перевез их в 202 микрорайон. Когда он согласился, его повели в другой кабинет, по дороге снабдив «для профилактики» (чтобы не передумал, наверное) ударом в правую почку. 

Согласно акту судебного медицинского обследования, у М-ва обнаружен кровоподтек области левой лопатки, который, по мнению врачей и по закону, расценивается как не причинивший вреда здоровью. К кровоподтеку следователь Магамедов «относится критически», мол,  его М-в мог получить при задержании, то есть «в результате правомерных действий». Где это видано, чтобы при задержании обязательно на теле должны оставаться синяки? Они остаются при применении физической силы, а физическую силу должны применять, когда задерживаемый оказывает сопротивление. Где протокол об оказании сопротивления? Почему тогда сопротивлявшийся сотрудникам полиции при исполнении ими должностных обязанностей М-в гуляет на свободе? Где логика, товарищ следователь?

То же самое и с задержанием одного из братьев П-ных, которого также отпустили. При его задержании, со слов самого П-на, его вытащили из машины, положили на землю, несколько раз пинали в область шеи и головы. Когда же привезли в отдел, стали угрожать, что посадят на бутылку. Потом опять несколько раз пинали в пах, били кулаками по голове. Так как П-н ни в чем не признавался, как того хотели сотрудники, один из них наступил ему на голову, начал давить и бить по шее и затылку. И даже потеря сознания парнем не могла остановить полицейских - один продолжал бить в пах, другой - в шею. Не получив нужных показаний, полицейские отпустили парня...

Согласно акту судебного медицинского обследования у П-на обнаружены ссадины шеи, заушной области, также расцененные как не причинившие никакого вреда здоровью!

Имея на руках такие акты, следователь решил, что нет вреда — нет и преступления со стороны правоохранителей, превышение должностных полномочий с применением насилия не усматривается. При этом следователь Магамедов не удостоил вниманием самих заявительниц, никого не вызывал для дачи объяснений, никаких врачей к задержанным и находящимся в ИВС парням не направлял. 

По поводу заявлений об исчезновении следователь Магамедов решил, что женщины добросовестно заблуждались  относительно похищения. Следователь даже вникать в подробности задержания не стал, ибо парни были задержаны 9 ноября, а протоколы о задержании составлены 10 ноября. Следовательно, неизвестно, где и с кем, в каких условиях содержались задержанные на протяжении суток! Как видим, следователю это не важно... Не его ребенок пропал, не его чадо не отвечает на звонки? Или просто лень было работать следователю по этим заявлениям? Проще ведь отказать в возбуждении уголовного дела...

Босиком прочь от полиции

Следователя Магамедова не насторожил даже тот факт, что оба молодых человека и мамы Л-ва и П-на говорят об избиениях в 1 отделе полиции, как будто сговорились, при том, что сговориться они никак не могли, поскольку в описываемые периоды времени все действующие лица находились в изоляции друг от друга. О том, что в полиции творятся нехорошие дела, свидетельствует также история задержания еще одного молодого человека — знакомого Л-ва. И он стал жертвой в этой истории. Причем официально никакого статуса в истории с бивнями не имеет: ни подозреваемый, ни свидетель, ни очевидец, просто знакомый одного из подозреваемых.  Молодой человек не захотел называть свое имя, потому дадим ему условное имя Иван.  

Как рассказал «ЭС» Иван, с 3 на 4 мая 2017 года в темное время суток он вышел из дома в районе аэропорта и пошел к  своему авто. Когда машина не завелась, он поднял капот и нагнулся над двигателем. В это время  он почувствовал, как его руки уходят назад, и его начали запихивать в машину. При этом никто не представился, трое в штатском только матерились. Когда же Иван пытался поднять голову, чтобы посмотреть, кто это, на его шею давили ногой. По расчетам Ивана через час-полтора его привезли в какой-то район города, вытащили из машины и в позе «рака» повели в дом и подняли на второй этаж.  

Иван:

- Там меня привязали к кровати за руки и за ноги какими-то стяжками. Сняли ботинки и носки. Мужчина, которого называли Тимофеем, остался  со мной, сел на стул, посмотрел на меня и спросил: «Че, будем разговаривать?» Я сказал: «Ну, будем?» При этом я даже не знал, кто он, чего от меня хотят эти люди. Я работаю тихо-мирно программистом, не краду, никаких противозаконных действий не совершал. Он спросил про моих знакомых, знаю ли я их? Сперва я сказал, что нет. Потому что считал, почему я должен всем говорить, что знаю кого-то. Тогда он разозлился и начал меня бить кулаками по лицу,  по ребрам — палкой. Избиение сопровождалось криками, матами—оскорблениями. Подсовывал мне какую-то бумагу, чтобы я подписал. Я был очень сильно испуган и даже не посмотрел на эту бумагу. Когда я отказывался, он снова меня бил. Со  мной был только он. Он меня еще спрашивал в отношении каких-то незнакомых мне личностей — знаю ли я их? Временами он спускался вниз, где звучала музыка, под конец от него уже исходил запах алкоголя, водки, как мне кажется. Я не пью, поэтому сильно чувствую запах алкоголя. Когда он меня отвязал, чтобы я подписал бумагу и сам спустился вниз, я уже понял, что все это закончится чем-то плохим, и я выпрыгнул через окно  и босиком побежал по дороге. На улице было уже темно. Получается, что я весь день провел в этом доме. По дороге я понял, что нахожусь на дороге, которая ведет от ДСК до Птицефабрики. Там я остановил проезжающую машину, таксист довез меня до магазина «Экономный», откуда я с его телефона позвонил друзьям, чтобы забрали меня. 6 мая я написал заявление в следственный отдел, откуда меня направили в Бюро СМЭ на освидетельствование побоев. Где-то через неделю меня вызывал следователь, и я написал объяснение. Опознать Тимофея, конечно, смогу. Марка машины, на которой меня привезли в этот дом, скорее, была «Ипсум». Возможно, «Гая».

Хотя заявление Ивана попало к другому следователю, и он до сих пор не знает о результатах проверки. 

«Служим России — служим закону»?

В данный момент подозреваемые поменялись местами расположения: Л-в и Г-в находятся в СИЗО, а П-н находится под домашним арестом. И как рассказал своей маме Л-в, в СИЗО приходили «опера» и просили подписать признательные показания, мол, подумайте о семье, о работе, просят написать донос на друзей, тогда, мол, гарантируется условный срок...

Если все вышеизложенное — чистая правда, в чем клянутся мои собеседники, то никакими сериалами о честных и порядочных, принципиальных и верных делу чести полицейских, покуда в рядах полиции служат такие «оборотни» с их фашистскими методами дознания,  никакими девизами не заслужить полиции доверия у простого народа.