Андрей И: СТОЛБЫ ПОД ЛЕНСКИМИ СТОЛБАМИ

Айала, как популярного журналиста, часто приглашали в школы на встречи с учениками. Несмотря на занятость, ему нравились такие мероприятия в первую очередь своей живостью. При том, что ему было лишь 30 лет, Айал считал, что в нашем бешеном мире у молодёжи надо учиться умению постоянно меняться. Впрочем, по большому счёту, подобная точка зрения на жизнь нужна была ему скорее для масштаба. Чтобы найти золотую середину между умением приспосабливаться и оставаться верным постулатам правды, истины и добра, которые неизменны во все времена.

Та встреча со старшеклассниками в 24-й школе в порту сразу показалась ему странной. Дело в том, что на следующий день он вместе с несколькими ведущими журналистами собирался уезжать в пресс-тур на Ленские столбы. Поездка была посвящена обновлению туристической концепции этого популярного места. Поэтому, совершенно естественно, все мысли Айала были связаны со Столбами. 

Впрочем, это уникальное природное образование уже давно увлекало его в первую очередь свой неизученностью. Впервые он понял это, когда прочитал исследование Фердинанда Врангеля «Путешествие по Сибири и Ледовитому океану». Тот был в районе Столбов в 1820 году: «…Около 180-ти вёрст выше Якутска и станка Батомоя правый берег Лены образован из отвесно стоящих скал, которые по своему виду называются Столбами; в них, говорят, находятся различные породы мрамора. Далее, верстах в 60-ти ниже Столбов, видны в высоком отвесном берегу из чистого известкового камня пещеры, подземные ходы и тому подобное. Это, кажется, остатки от бывших поисков серебряной руды… В одной из пещер, в 120-ти верстах от Якутска, доктор Кибер нашёл странное явление природы: посреди пещеры в несколько сажен глубины на утёсной почве растёт, по-видимому, довольно успешно лиственница, несмотря на мрак её окружающий».

На той встрече со школьниками Айал рассказал о своей работе журналиста и предложил задавать вопросы. Он, как обычно, ожидал услышать привычное про то, где лучше получить образование, какая зарплата… Но получилось иначе. Почти без раздумий с первого ряда поднялась крупная девочка в очках с серьёзным, если не сказать суровым выражением лица:

— Вот Ленские столбы, по большому счёту, считаются священным, сакральным местом. Об этом говорит и статус ЮНЕСКО. А почему тогда туда пускают туристов, которые только своим присутствием гадят там.

Айал был сражён такой точностью и прямотой вопроса. Самое главное, что после вопроса не последовали шуточки, смешки… В установившейся тишине и преподаватели, и ученики — все смотрели на него и ждали ответа.

«Этого не может быть. Они сговорились заранее… Да нет, так сговориться невозможно…». Время шло, и авторитет его таял.

Айал, конечно, потом стал отвечать. Он говорил много…, но сам понимал, что неубедительно. Домой возвращался подавленным.

«Неужели у Столбов такая мощная энергия, что они на любом расстоянии чувствуют человека, который серьёзно начинает настраиваться на них, и тут же реагируют? На меня отреагировали не очень приятно».

Когда он подходил к своему дому на Можайского, из подъезда вышел соседский парнишка Мичил:

— Здравствуй, дядя Айал. А я в магазин бегу за хлебом. Брат на Ленские столбы уезжает. Они там кино снимать будут.

Айала словно ударило электричеством. Он обернулся вслед убегающему пареньку. «Бред какой-то. Его старший брат Тимир в этом году закончил школу. Нигде не работает. Явно связан со шпаной. Какое кино?!».

Настроение стало поправляться только в катере. Вместе с журналистами как руководитель проекта ехал удивительно интересный человек — археолог Николай Гермогенович. Он поведал потрясающую информацию о Столбах, которая стала известна совсем недавно.

Оказывается, вполне можно говорить, что во все времена красоте всегда соответствовала та же мера священности. Ленские столбы издавна были известны и ценились даже в Китае! В результате во времена маньчжурской династии здесь побывала их экспедиция. О целях её ничего не известно. Маньчжуры, известные своей изуверской жестокостью, убивали всех невольных свидетелей их миссии. Но, опираясь на китайские источники, можно сделать предположение, что подобные экспедиции отвозили в отдалённые священные места «ан чжуанг ши» — некий секретный механизм. 

После некоторой паузы Николай Гермогенович достал блокнот и нарисовал соответствующий иероглиф — 暗装置. Якобы священные места должны были усиливать их мощь и создавать вокруг Поднебесной некую защитную среду. Разумеется, присваивать себе эту вещь во все времена ни в коем случае было нельзя.Хотя при этом никто не знал и не знает, как выглядел этот секретный механизм.

Остаток пути, уже утомленные долгой дорогой, все молчали. Айал поймал себя на мысли, что в эти дни его сознание просто переполнено Ленскими столбами, и это воздействие на его сознание, а возможно, и подсознание, продолжает увеличиваться. И тут сработал какой-то тумблер, и Айал вспомнил о старшем брате Мичила. Сознание тут же дало ответ: «Надо будет обязательно разобраться с этими странными съёмками».

Когда журналисты в сопровождении гида двинулись по общей тропе на вершину столбов, то Айал чуть отстал. Его в первую очередь интересовали эти непонятные киносъёмки. И тут Ленские столбы словно сами помогли ему. Какая-то неопределённая интуиция направила его не вверх по общей тропе, а прямо, вдоль ручья Лабыя. После долгих петляний среди густого кустарника Айал обратил внимание на большую осыпь справа, за которой открывался красивейший каньон. Не задумываясь, Айал стал подниматься по сыпучке вверх.

Двигаться так было довольно утомительно. Нога при каждом шаге почти наполовину съезжала вниз. От его ног шумно скатывалась масса камней. Айал приблизился к двум скалам, своеобразным воротам в каньон.

«Невероятно, если среди тысячи вариантов Столбы выведут меня сейчас к цели». Его мысли словно были услышаны: за скалой раздавался шум от работы лопатой. По привычке охотника никогда не оставаться на тропе Айал отполз в сторону и осторожно выглянул над грядой камней. Позицию он выбрал правильную. Отсюда хорошо было видно, как Тимир копал яму в глубине небольшого грота. Рядом сидел и курил Эргис, тоже портовской парень. И тут у Айала появились мурашки: совсем рядом по его следу кто-то поднимался по сыпучке. Не заметив его, в сторону копателей прошёл… Николай Гермогенович:

— Ну что, бакланы, фарт чуете?

— Привет, Руль. Несколько хохоряшек зарыли по стеночкам.

— Это в масть. Вы же не землю копаете, вы можете считать, что бабло будущее туда для себя закапываете, — Николай Гермогенович достал из рюкзачка что-то похожее на старинную бронзовую подвеску. — Вот он, «секретный механизм».Сварганил по старой памяти. Я ведь до зоны реставратором косячил. Вещица эта под старину ноль в ноль пойдёт. Каким этот механизм на самом деле был, никто не знает. Даже состарил специально. 

Тимир закопал подвеску в глубине грота, а потом Николай Гермогенович снял видео, как Тимир откапывает ту же подвеску, удивляется, радуется находке…

«Вот оно, какое кино. Но, на удивление, реалистично получилось», — невольно, как журналист, отметил Айал. 

— Ну вот, братва, дело сделано. Теперь громко в Интернете цинковать буду о том, что на Столбах нашли следы древних китайцев. Богатым лохам эту бирюльку бронзовую попробую втюхнуть. А что мы её не в магазине купили, видос наш покажу. Но главный бизнес потом начнём. Будем за хорошие евро забугорных лохов сюда возить. Чтобы они сами эту фигню себе откапывали. Много не пейте сегодня. А подвеску припрячьте где-нибудь рядом с палаткой.

Руль заспешил обратно вниз по сыпучке. Называть его Николаем Гермогеновичем у Айала теперь язык не поворачивался.

…В Якутске слухи всегда распространяются очень быстро. Этот же слух разлетелся с быстротой молнии. Говорили о каком-то необъяснимом несчастном случае. Как будто бы на Ленских столбах очень странной смертью погиб молодой человек. Они вместе с приятелем зачем-то жили в палатке в глубине Столбов, на берегу ручья Лабыя. Утром этот приятель погибшего, находясь в совершенно безумном состоянии, позвал дежурившего охранника. Потом, естественно, прилетела следственная бригада. 

Но до сих пор никто не может понять технологию смерти молодого человека. Он умер от асфиксии, то есть от удушения. Но получается, что его не кто-то задушил, а что-то. Точнее — старинная бронзовая подвеска на шее, а ещё точнее, это бронзовая цепь подвески. Она глубоко впилась в шею умершего. Но парадокс в том, что надеть через голову подвеску с цепью такого маленького диаметра просто невозможно. Каждое звено цепи крепко сварено. Остаётся только совершенно фантастическое объяснение: сначала человек надел на шею эту подвеску, когда она была нормального размера, а потом бронзовая цепь каким-то невероятным способом уменьшилась в длине и задушила бедолагу. 

Теперь Айал часто просыпается по ночам. Его мучает сон, когда та девочка в очках снова и снова задаёт ему вопрос о сакральности Ленских столбов и о туристах. И ответа на этот вопрос у Айала нет.