Горькая обида

Может, кто-то этого особо и не заметил. Но у Гали словно земля из-под ног ушла. Ей будто чего-то не хватало – настолько она привыкла быть деятельной, постоянно быть «на передовой». Но она нашла в себе силы не упасть духом, и серьезно взялась за учебу. «Я должна поступить в вуз», - сказала она себе, и усиленно учила, зубрила, повторяла, а перед поступлением  пораньше приехала в Якутск, где мамина однокурсница нашла ей репетитора из университетских преподавателей. Не столько это было необходимо, сколько добавляло уверенности. Первое время она и жила у этой однокурсницы – тети Вали – благо, женщиной она была не злой и бездетной, так что умненькая Галя и Валентина Павловна быстро нашли общий язык. 

* * *

Она поступила в ЯГУ, легко набрав проходной балл. Это сейчас в образовании все отдано на откуп ЕГЭ – отдал документы, и сиди себе спокойно: либо пройдешь на бюджет, либо родители оплатят учебу. В те годы коммерческие места были еще редкостью, абитуриенты сдавали повторные экзамены по билетам. За ответы начислялись баллы, и эти баллы за все экзамены суммировались. И Галя недобрала только пару баллов до высшей оценки. Она была довольна, мама – тоже, и вскоре родители переехали в Якутск, прихватив сестренку. Старший брат к тому времени уже был женат, и остался в родном райцентре. 

* * *

Родители купили небольшую квартиру в «деревяшке» в районе Залога. До учебы было недалеко. Но тут в семье стали происходить неприятные вещи. Стал пить отец – он не смог сразу приспособиться к городской жизни, с работой тоже было неясно, перебивался халтурами, где не столько работали, сколько пили. Это были 90-ые годы – годы тяжелые не только в финансовом плане, но и моральном. Отец пил, иногда пропивая все, что заработал. Мама работала в школе в две смены, сестренка уже училась в школе, и Галя была вынуждена отдавать в семью почти всю свою стипендию. Нужно было покупать дрова на зиму, таскать из колонки воду в баках на тележке, выстаивать, иногда со скандалами, долгие очереди за молочкой и колбасой, забирать сестру со школы, водить ее в музыкалку, при этом вести домашнее хозяйство, успевать ходить на пары и до поздней ночи готовиться к семинарам и коллоквиумам. Отец, видя, как надрываются дочь и жена, будто махнул рукой и все глубже погружался в пьяный угар, во время которого на время он забывал о своей мужской несостоятельности…

Он приходил домой под утро, и сквозь сон Галя слышала, как кричит на него мама. Эти скандалы повторялись почти каждый день, мама материла его на чем свет стоит, оскорбляла, плакала, иногда выгоняла на улицу, даже в мороз: «Уходи, откуда пришел! Нечего тебе здесь делать, пьянь подзаборная!». Маленькая сестренка в страхе прибегала к Гале, забивалась под одеяло и тихо ревела, закрывая уши руками. Она очень любила папу, всегда была папиной дочкой… 

* * *

После очередного такого скандала отец ушел и больше не вернулся. Галя хорошо запомнила этот день. Она училась на третьем курсе, и в этот день у нее был СРС – свободный день, когда студенты занимались самостоятельно. Ближе к обеду она собиралась в библиотеку, и тут пришел отец – хмурый, но трезвый. Он молча покидал в брезентовую сумку свои вещи, мыльно-бритвенные принадлежности, любимые книги, подошел к дочери, крепко обнял, поцеловал, и, тихо сказав «прости, доча», ушел. 

Это уже потом Галя узнала, что отец ушел к другой женщине, и они уехали куда-то в дальний район. Эта женщина как-то смогла сделать так, что отец бросил пить, и даже стал в том районе каким-то начальником, и у него родилось трое детей. Но Галю это уже не интересовало – она, выплакав все слезы, вычеркнула отца из своего сердца. 

«Он предатель, бросил тебя, ушел!», - злилась она на сестренку.

«Он ушел от мамы, а не от меня!», - кричала ей в ответ сестра.  

К слову сказать, отец исправно платил на нее алименты, и сестра с ним переписывалась, они звонили друг другу, он присылал ей открытки, а позже, когда он приезжал летом, они гуляли, она общалась с младшими братишками и с мачехой, и чувствовала себя прекрасно…  Она всегда была его любимицей. А вот Галя так и не смогла его простить. 

* * *

Мама после развода года через три вышла замуж. В маленькой квартирке в Залоге стало тесновато – у нового мужа была дочка-дошкольница, которую мама удочерила. Галя устроилась на работу, и эти семейные проблемы ей порядком надоели – тем более, что новый мамин муж был хоть и не пьющий, но ленивый. 

Года через три Галя вышла замуж – лишь бы уйти из дома. Честно говоря, она не очень любила мужа, чувствовала, что не ее это человек, что рано или поздно их разные интересы дадут о себе знать. Но она настолько хотела уйти из дома, что решилась. Мамин муж и сама мама настояли, чтобы она выписалась из квартиры – мол, ты тут жить не будешь, а нам лишние деньги за тебя платить не особо хочется. Галя, разозлившись на маму, сделала так, как они хотели, и прописалась к мужу. С мамой она практически прекратила общение – как когда-то с отцом. Приходила на день рождения, навещала на Новый год, и иногда звонила – вот и все общение. Галя всегда была бабушкиной внучкой, бабушкиным ребенком, и с мамой особой душевной близости у нее не было. По сути, постоянно жить под одной крышей с родителями Галя стала только после переезда семьи в Якутск. 

***

Но лет через десять семья развалилась, и ее выставили за дверь, квартира была оформлена на родителей мужа. Но кредит за нее Галя выплачивала сама, так как муж был фрилансером и официального места работы не имел. После развода ее просто выписали из квартиры. Детей у них не было. Доказать, что ипотеку погашала она – не удалось: все чеки были у матери мужа, она и оплачивала кредит на Галины деньги. 

«Дура я, дура», - думала Галя. «Надо было самой платить, а потом предъявить эти чеки. Ну что ж – век живи, век учись». 

Где жить – вопрос не стоял, она быстро нашла подходящий вариант. Работа у нее высокооплачиваемая, могла бы взять однушку в ипотеку, благо, возраст позволяет, но кто же даст кредит без прописки? Сунулась было к маме с просьбой восстановить ее прописку, но та сказала, как отрезала: «столько лет практически не общались, чего сейчас хочешь? Тем более что дом идет под снос, и прописывать кого-либо запрещено». 

* * *

Конечно, она выкарабкалась. Она не привыкла сдаваться. Близкая подружка прописала ее к себе, и через три года Галя вступила в ипотеку, купила двухкомнатную квартиру. Она удочерила девочку. И сейчас у нее все в порядке. 

Но горькая обида на родных до сих пор тяжелым камнем  лежит на ее сердце. На мать – за то, что не протянула руку помощи, променяла ее на новую семью и с легкостью вычеркнула из своей жизни. Более того – переписала ту квартиру, что дали взамен снесенной деревяшки, на падчерицу. Это было больнее всего: чужую кровь предпочла родной… 

На отца – за то, что бросил их семью, а сейчас благополучно живет в Краснодаре. 

На родную младшую сестру – за то, что уж ей-то не пришлось учить уроки по ночам, чтобы днем стоять в очередях, вести домашнее хозяйство и ухаживать за пьяным отцом и маленькой сестрой. Уж она-то не знает, каково это: готовить и стирать на всех, вытаскивать полные ведра помоев и учить с сестренкой вечерами уроки, когда все ее подружки-студентки бегали на танцы и свидания в красивых платьях. И все потому,  что мамы вечно не было дома, она работала, а отцу дела до них не было. Уж ей-то отец, ставший потом на ноги, оплатил учебу (училась она хиленько и на бюджет просто не смогла поступить) и купил квартиру к защите дипломной. 

На бывшего мужа и бывшую свекровь – за то, что обманули и выгнали из квартиры, которая практически была куплена на ее деньги. Галя понимает, что эта обида не даст ей жить счастливо – и старается понять и простить. Но не может. Это выше ее сил…