Имя на карте

Табакерка с бриллиантами от императора

О жизни этого интересного и незаурядного для своего времени человека мы подробно писали в предыдущих номерах «Эхо столицы»: №№ 33 и 34.   

Закончив свое путешествие в Арктику к Новосибирским островам, которое длилось два года, Геденштром получил должность исправника в Верхнеудинске (совр. г.Улан-Удэ). В это время начались реформы Сперанского в период правления императора Александра I. Сперанский провел ревизию учреждений. Тут и всплыли, цитируем архивные документы, «самовластные распоряжения и казнокрадство». Геденштрома отстранили от должности. После этого некоторое время он жил в Ялоторовске и Тобольске, т.к., несмотря на заслуги в организации нескольких экспедиций в Арктику, ему не разрешали переехать на постоянное жительство в Центральную Россию. За что его выслали в Сибирь – об этом мы рассказывали в прошлых номерах. Но в 1827 году Геденштром переехал в Петербург, где обратил на себя внимание ни много ни мало самого шефа жандармов А. Бенкендорфа. Того самого, который вел надзор за Пушкиным. В Петербурге по рекомендации Бенкендорфа Геденштром поступил в департамент внешней торговли, а затем и вовсе начальником отделения МВД, которое занималось и внутренним управлением императорской России. 

В 1830 году Геденштром опубликовал книгу «Отрывки о Сибири». За нее Николай I наградил его табакеркой с бриллиантами. В 1831 году Геденштром назначается в г. Томск, инспектором императорской почты. В Томске он вел обширную переписку с председателем Сибирского комитета А. Голицыным и А. Бенкендорфом о положении дел в Сибири. 

В 1838 году его переводят в Петрозаводск, но ехать к новому месту службы Матвей Матвеевич Геденштром, которому на тот момент было 58 лет, отказался. Вышел в отставку и поселился в окрестностях Томска, где и умер в 1845 году. 

Готовил экспедиции и считал расходы  

Между тем с именем неизвестного многим М. Геденштрома связаны открытие и исследование архипелага Новосибирских островов; вместе с членами руководимой им экспедиции он прошел пешком и побывал практически на всех островах архипелага; описал материковое побережье Ледовитого океана между устьями Яны, Индигирки и Колымы. Он первым в документах начала 19 века упомянул об Оймяконе: «Омекон в верховьях Индигирки – холоднейшее место во всей якутской области».  

По пути следования между островами Геденштрому и его спутникам, среди которых был промышленник Я. Санников, оказалась огромная полынья  - обширное пространство открытой воды на границе дрейфующих льдов и ледового континентального припая. И Геденштром первым высказал мысль о возможном судоходстве в Северном Ледовитом океане, будущем Северном морском пути. Он первым обратил внимание властей на то, что снаряжение государственных экспедиций ложится тяжким бременем на местное население. После экспедиции в Якутскую область, на Новосибирские острова Геденштром добился того, чтобы цены за корм, предоставляемые нарты и прочее были назначены «почти вдвое против прежних, но и они в полной мере не вознаграждают отягощения, причиняемого жителям, и убытков их, понесенных от дачи нарт и собак, и оставления чрез то своих промыслов».  

После своей двухлетней экспедиции к Новосибирским островам Геденштром принял самое деятельное участие в подготовке экспедиции Врангеля-Анжу в 1820 году. Будущий адмирал Врангель тогда был в звании лейтенанта.  

Полярный исследователь, государственный и военный деятель, адмирал Ф. Врангель: 

- Личное мое знакомство с Геденштромом, вызванным в Иркутск по распоряжению генерал-губернатора, было для меня весьма важно, ибо я узнал уже здесь, что предстоит мне в Нижнеколымске и на берегах Ледовитого моря».

Открытый, доброжелательный и гостеприимный Геденштром радушно принял у себя морских офицеров.      

Но многие современники отмечали его отрицательные качества, такие как «безнравственность и любовь к широкому образу жизни». 

«Через его руки проходило по нескольку сот тысяч рублей…»

Будучи верхнеудинским исправником, Геденштром по поручению иркутского губернатора Трескина руководил закупкой хлеба. 

Из архивных документов: «По закупу хлеба ежегодно переходило через его руки по нескольку сот тысяч рублей, с которыми он распоряжался сам. Просят его крестьяне за покупаемый у них хлеб по рублю за пуд, а он обещает закупать по полтора. Отец благодетель! - соглашаются мужики и расписываются за два с полтиною», таким образом, Геденштром нажил огромное состояние, получая, согласно записям, «штатного жалованья до 450 рублей ассигнациями, нередко проживал по 60000».    

К деньгам Матвей Матвеевич  относился легко, даже с некоторым чудачеством, чем несказанно удивлял современников: «пачки кредитных билетов лежали открыто в его кабинете на полу, придавленные ножкой письменного стола. Нередко терялось у него по несколько тысяч рублей, но Геденштром не обращал на это большого внимания. Жена его издерживала на туалет свой и экипажи до 30 000 в год. Однако гораздо больший интерес у Геденштрома вызывал сбор коллекции по естественной истории. По воспоминаниям его современников, дом в Верхнеудинске был завален минералами, чучелами, костями, травами и кореньями. Впоследствии часть коллекции он передал Министерству просвещения. Когда вскрылись его махинации при закупках хлеба, Геденштрома судили вместе с другими попавшимися чиновниками. Их всех отстранили от государственной службы и выслали во внутренние губернии. А Геденштрому вообще запретили выезд из Сибири. После этого он жил в Иркутске, затем в Тобольске, занимался сбором геологических и палеонтологических коллекций. Тем не менее он пользовался весом и авторитетом в обществе, мог позволить себе критиковать местные власти. Вскоре это вызвало недовольство западносибирского генерал-губернаторства, и Геденштрома выслали из Тобольска в Ялуторовск, еще севернее. Впрочем, человеку, побывавшему на Крайнем Севере, исходившему пешком и объездившему на собаках острова Ледовитого океана, ссылка не страшила. 

Снова в деле и снова опала

Неутомимая натура Геденштрома требовала действий. Находясь под гласным надзором полиции, он писал письма в Петербург с просьбой о выезде в центр России. Но помощь пришла неожиданно – на него обратил внимание шеф полиции, всемогущий Бенкендорф. Неизвестно точно, как Геденштром получил его покровительство, но в 1828 году ему разрешили выехать из Сибири, и он даже получил место чиновника таможни! Через несколько лет его перевели в Медицинский департамент. Здесь он ввел строгую отчетность аптекарей. 

«Зная, что должность аптекаря была чрезвычайно доходна и видевши, что бывшие в Иркутске аптекари, приезжая ни с чем, выезжали с огромными деньгами, Геденштром составил формы для учета аптекарей, чем лишил их значительной части их чиновничьего дохода. Многие аптекари, по доставлении отчетов, были преданы суду». 

Однако подобное излишнее рвение не понравилось начальству, и в 1831 году Геденштрома снова отправили в Сибирь, с глаз подальше, на должность томского почтмейстера. Крах казалось бы начинавшейся карьеры ожесточил Геденштрома несмотря на снисходительное отношение сибирского губернатора Горчакова и награды (в 1835 г. наградили знаком отличия службы на протяжении 20 лет, в 1836 г. – орденом Св.Анны III степени). 

Он жил на пенсию в 1200 рублей в год. Много это или мало для 1840-х гг? Для сравнения приведем цены в Иркутске 1836 года: мука ржаная стоила от 40 до 70 коп. за пуд, пшеничная от 1,60 рубля до 2 руб; говядина от 2 до 3 руб. за пуд; масло коровье от 16 до 20 руб. Так что пенсия у Геденштрома была большая по тем временам. 

Оставшись не у дел, все чаще он находил успокоение в извечном российском средстве ухода от тяжелой действительности – пьянстве. 

По некоторым архивным данным, Геденштром проживал в деревне недалеко от Томска, проводил время в пьянстве и умер там в крайней нищете в сентябре 1845 года, похоронен в Томске. 

Так бесславно закончилась жизнь этого неординарного человека. Его имя не указано в исторической литературе об исследовании Арктики, не упомянут он и в научных трудах. 

Но географическая карта оказалась беспристрастнее – имя Геденштрома носят залив, остров, хребет, река и гора на Новосибирских островах.