«Кто вы, господин Геденштром?» (продолжение)

«Три года я странствовал по высочайшему повелению по берегам и островам»

 По признанию самого М. Геденштрома, трудности полярного путешествия страшили его – человека интеллигентного и болезненного, не подготовленного к организации и проведению сложной полярной экспедиции. 

«Средства его, конечно, были весьма ограничены, - писал о Геденштроме Ф. Врангель, - но он старался вознаградить недостатки усердием. Он имел октан, одну старую астролябию, которая для верного назначения широты места не годилась, и довольно хороший морской или пель-компас». Геденштрому пришлось много заниматься, чтобы научиться определять широту и долготу мест и умению обращаться с научными приборами. Напомним, что у М. Геденштрома не было соответствующего образования по естественным наукам, географии или биографии. В  свое время он поступал в Дерптский университет, но не окончил его и уже в возрасте 16-18 лет поступил на службу в Лифляндское губернское правление. Однако признаваемые всеми современниками ум, начитанность, знание языков, эрудиция, разносторонность интересов Геденштрома, несомненно, свидетельствуют о полученном им хорошем образовании. Возможно, что в университете он, действительно, учился какое­-то время, посещал лекции. Все это позволило экспедиции под руководством Геденштром блестяще выполнить задачи и цели, поставленные перед ней, – обследовать новые острова в Северном Ледовитом океане. Это была первая специально снаряженная исследовательская экспедиция к новым землям. До нее к пустынным островам наведывались только промышленники, добывавшие на них мамонтовые кости. А еще ранее на островах бывали юкагиры и другие древние обитатели Арктики. Кстати, свое название Котельный остров получил из-за найденных на нем медных котлов. По одной из версий, их оставили поморы, первопроходцы, пытавшиеся достичь реку Лену после закрытия пути на нее из Мангазеи. 

Мы рассказывали об этой версии, подробнее можно прочитать в номере от 27 июля 2017 года или на сайте газеты «Эхо столицы»: exo-ykt.ru в рубрике «История».          

Открыл «Сибирскую полынью», упомянул «Омекон – холоднейшее место»

Осенью 1808 года Геденштром прибыл в Якутск, а зимой 1809 года двинулся из Усть-Янска в сторону моря Лаптевых, на мыс Святой Нос. Экспедиция разделилась на три группы. Землемер Кожевин отправился описывать о. Фадеевский, Я. Санников – обследовать пролив, отделяющий острова. Впоследствии этот пролив был назван его именем. Сам Геденштром возглавил третью группу, чтобы выполнить наиболее трудную задачу, являвшуюся основной целью экспедиции – дать описание острова Новая Сибирь. Летом 1809 года Геденштром обследовал окрестности села Усть-Янск, морской берег от Яны до Индигирки, существенно уточнив карту побережья. 

В марте 1810 года он в сопровождении Санникова вновь отправился на Новосибирские острова. Доописав их, они прошли по льдам на собаках около 80 верст. Но на пути встала обширная полынья. 30 марта спутники вынуждены были повернуть обратно на юг, к берегам. Вторую попытку поиска новых земель Геденштром предпринял в апреле того же года, но уже с устья Колымы. 

Проехав более 250 верст, он встретил разводье шириной 30 метров и, не имея возможности преодолеть ее, был вынужден вернуться на материк. Остаток весны и лета 1810 года Геденштром и его спутники провели в низовьях Колымы. Затем, обследовав побережье между Колымой и Индигиркой, экспедиция по санному пути вернулась в Усть-Янск. Осенью 1810 года Геденштром направился в Иркутск, куда его вызвали. В период с 1811 по 1812 годы Новосибирские острова дописали якутяне, купцы и промышленники  Пшеницын, Решетников, Санников и Татаринов. 

Среди заслуг экспедиции Геденштрома – описание Новосибирских островов были  собраны сведения о природе островов, описано побережье между устьями Яны и Колымы. Геденштром дал описание ряда археологических и палеонтологических находок на островах. Он первым установил, что 70 градус северной широты является «порубежной линией древесной растительности». Геденштром высказал важные представления о климате Восточной Сибири, отметив влияние на него Северного Ледовитого океана. Ему принадлежит честь установления т.н. «Сибирской полыньи» - обширного пространства открытой воды на границе дрейфующих льдов и ледового континентального припая. Он же впервые упомянул о том, что «Омекон в верховьях Индигирки – холоднейшее место во всей Якутской области» (М. Геденштром «Описание берегов Ледовитого моря от устья Яны до Баранова камня», 1823 г.). 

Жизнь после экспедиции

После успешного завершения экспедиции М. Геденштром получил чин губернского секретаря и 500 рублей жалованья в год. Однако они не принесли долгожданной свободы и права выезда из Сибири. Напомним, Геденштрома обвинили в контрабанде во время его службы в Ревельской таможне. Но благодаря покровительству самого графа, министра торговли и иностранных дел Румянцева, Геденштрома назначили в экспедицию, отправили с глаз подальше в Сибирь. Экспедиция закончилась, но полного оправдания он не получил. Вскоре после окончания экспедиции к Новосибирским островам Геденштрома включили в состав миссии по освобождению из японского плена капитана шлюпа «Диана» В. Головнина, будущего вице-адмирала, руководителя двух кругосветных плаваний. Но до Японии Геденштром не доехал, а остался в Охотске. Затем он вернулся в Иркутск и в 1813 году согласился занять пост исправника в Верхнеудинске (совр. Улан-Удэ). Так началась его 30-летняя служба в Сибири, из которой Геденштром так и не вернулся. 

«Личность и последующая деятельность М. М. Геденштрома неоднозначно оценивалась его современниками, - отмечает доктор исторических наук С. Боякова из Института гуманитарных исследований АН РС(Я). В 2008 году в журнале «Якутский архив» ею была подготовлена большая и обширная публикация, посвященная жизни М. Геденштрома. 

«Казнокрад и интриган»

Вот не единственные определения, которые давали Геденштрому его современники и историки. В целом в отечественной литературе сложился весьма неприглядный его образ. Историки награждают его нелестными определениями: «казнокрад», «интриган», «ярый реакционер». Он изображается воинственным противником Сперанского в его реформаторской деятельности.        

При этом факт, что именно Сперанский привлек Геденштрома к участию в разработке сибирских реформ, подготовке экспедиции Врангеля-Анжу, просто игнорируется. 

Наиболее уничтожающей критике Геденштром подвергается за высказанное в сочинении «Отрывки о Сибири» суждение о том, что просвещение для сибирских народов «более вредном, чем полезно». Однако, приводя данное высказывание в качестве доказательства «антипросветительского духа» Геденштрома, исследователи упускают из виду то, что подобные идеи были довольно распространены в Европе и России в 18 и 19 вв. и вели свое происхождение от руссоистской (по имени франц. мыслителя Ж. Руссо) концепции «благородного дикаря», согласно которой человек только в естественном состоянии первобытной «дикости» чист, нравственен и пребывает в гармонии с природой, а вторжение любой цивилизации только развращает и губит его.       

С этой позиции взгляды Геденштрома получают несколько иное звучание и позволяют судить скорее о его приверженности идеям французских просветителей, чем о его «консерватизме» и «косности». 

Между тем в его биографии во время экспедиций есть факты о его благородном и гуманном отношении к местным жителям, оказавшим существенную помощь в организации и проведении экспедиции, которые ставят под сомнение многие нелицеприятные характеристики путешественника. 

Так, Геденштрому впервые было разрешено нанимать на работу казаков и людей других сословий «по добровольному их согласию, обнадеживая каждого в пристойном награждении». Здесь необходимо отметить, что заготовка снаряжения и продовольствия для правительственных экспедиций являлась государственной повинностью и ложилась тяжким бременем на жителей Якутского края. 

В следующем номере «ЭС» окончание публикаций, посвященных жизни и деятельности М. Геденштрома, полярного исследователя.