Мой отец Иван Баишев

Ну а сегодня на страницах издания — героический путь к Победе воина-якутянина, кавалериста Ивана Ивановича Баишева. 

Иван был призван в Советскую Армию в ноябре 1941 года. В звании младшего сержанта после военного учения служил и воевал в Японии с 1943 до 1946 гг.

Имеет награды — медаль «За взятие города Жэхэ». Кавалерист 59-й отдельной Кавалерийской дивизии № 7, за проявленную доблесть и мужество в борьбе с японской военщиной и взятие города Жэхэ. Верховный главнокомандующий, генералиссимус Советского Союза тов. Сталин приказом от 23 августа 1945 г. объявил Баишеву Ивану Ивановичу благодарность.

После войны он вернулся на родину, женился на Дарии Винокуровой. Семья жила летом на пристани, вместе с родным младшим братом Баишевым Кириллом Ивановичем 1923 года рождения, тоже участником ВОВ. Братья вместе работали на складе, куда на баржах привозили товары, продукты, одежду для населения всего района. Там собиралось много народу — молодых, сильных людей, подрабатывающих для нужд своей семьи. Знакомились с геологами, которые находились там целых десять лет подряд на экспедиции. В свободное время играли в волейбол, рыбачили и соревновались между собой. 

Отец любил читать книги русских и советских писателей. С братом Иваном были в молодости крепкими, рослыми парнями. Участвовали на всех ысыахах — осуохай, на всех соревнованиях по легкой атлетике, разъезжая по наслегам, участкам района.

А на зиму семья переезжала с пристани в Усть-Татту, чтобы мы учились в школе. В мирное время с братом Иваном Кирилловичем в бригаде построили много крепких домов в Ытык-Кюеле.

Отец не любил рассказывать про войну, но говорил, что характерное у японских вояк — никогда не сдаваться живым. Сам был по натуре добросовестным, честным и немногословным, на первый взгляд, даже суровым. Когда скользкие люди перекладывали свою вину на него, молчаливого, он не обращал внимания. Смотрел на такого, как на собачку-шавку.

Он любил курить махорку в трубке с набалдашником в форме головы старика с бородой. Бывало, я чистил эту трубку, старательно вбивал в нее махорку крепче, заодно украдкой нюхал, высасывал пустую трубку, чтобы испытать своеобразный вкус курева… 

Мои старшие братья Иван и Святослав просили меня, чтобы я, как младший (к которому отец был мягче), выпрашивал разрешения идти в кино. Тогда он обязательно отправлял нас с 5-копеечными монетами в ладошках в клуб смотреть кино.

Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал или порол за шалости. Отец нежно обращался к своей матери — нашей бабушке Татыйаас, которая, будучи худощавой, высокой, легко пешком добиралась до нужного наслега и обшивала женщин и их семью по заказам. Мама очень хорошо стряпала пироги, пирожки, вареники, вкусно готовила еду из рыбы, дичи, мяса, обшивала нас. 

 Мы, трое старших сыновей отца, по мере взросления, всему им обученные, умели справляться с работами по двору, рыбачили, ходили на «куйуур», охотились на уток — и все это потом нам пригодилось.

После неудачной травмы отец в надежде, что пройдет, долго лежал дома без медицинской помощи во время распутицы, с весны до лета. А когда повезли в Ытык-Кюель, было уже поздно, и относительно молодым, 40 лет от роду, он ушел из жизни, оставив многодетную маму с нами одних…

Мама работала на звероферме, где было много лис, песцов, и мы на каникулах подрабатывали тем, что мастерили заборчики-клетки, жилища и конуру для них, приносили рыбы — еду для питомников, готовили дрова для топки и лед.

Крупного рогатого скота у нас не было, заводили кур, свиней, сажали картофель во весь двор. Во всем этом мы — мальчики, рано потерявшие отца, — не давали маме грустить, умеючи во всем хозяйстве справляться сами.

Это короткое воспоминание о моем отце — участнике ВОВ, спортсмене, честном работнике и просто настоящем любящем отце большой семьи за мои 14 лет детства.