Парад Победы рядового Ильи Мохначевского

Случайные встречи

Произошло это, скажу прямо, случайно в прошлом году. Мы приехали к нему в деревню Балыктах Мегино-Кангаласского района, чтобы поговорить о Севастополе. Город-герой еще недавно украинский снова стал российским форпостом на Черном море. Событие было у всех на устах, и мы приехали, чтобы поговорить с последним в Якутии солдатом, освобождавшим в 1943 году город-крепость от окопавшихся там немцев. Родственники попросили, чтобы мы особо не волновали ветерана воспоминаниями. Мол, не любит он про войну говорить. Старик не особо многословно рассказывал о делах минувших. Мы задавали вопросы, и как-то речь зашла о Сталине. Личность не однозначная. Мы поинтересовались, как ветеран относится к кровавому тирану... Один из родственников мужчин посмотрел на меня совсем недобро и тихо шепнул: «При деде о Сталине плохо не говори...» 

У Ильи Мохначевского тоже блеснули глаза, он попросил дочь принести портрет, и та принесла из его комнаты портрет генералиссимуса. 

- Он был нашим полководцем, а мы - его солдатами, - сказал ветеран, взяв в  руки портрет.  - Я ведь видел своими глазами Иосифа Виссарионовича, и Кагановича, и Жукова. 

- Где вы могли его видеть? - удивился я. Действительно, каким образом простой солдат мог столкнуться с высшей военной и политической элитой СССР?!

- На параде, - ответил Илья Аполлонович, - там все начальство стояло...

Парад победителей

На Парад Победы он приехал прямиком из столицы Австрии, где стояла его часть. И хоть был ему тогда всего 21 год, он уже считался бывалым бойцом. За плечами годы боев, госпитали, одно пулевое и одно осколочное ранение, контузия от близкого разрыва бомбы. На груди орден Отечественной войны первой степени, медаль «За отвагу», гвардейский значок.  

Илья Аполлонович прошёл по брусчатке Красной площади в четвертом ряду сводного полка 4 Украинского фронта. Спрашиваю, как ему послевоенная Москва. Ветеран, смеясь,  говорит, что хоть и был на главной площади, города толком и не увидел. «Нас собрали в Вене, посадили в вагоны, привезли в Москву. А там начали сразу гонять по строевой подготовке. Тяжело было, печатали шаг с утра до ночи. Не все приученные, многие с ранениями. Я тоже боялся, вдруг нога подведет. Хотя когда шли, я даже и не вспомнил про неё...  А как прошли парадом, сразу на вокзал в вагоны и обратно в Вену. Зато, -  вспоминает, - выдали новое обмундирование, с иголочки, из хорошего сукна. Конечно, в Вене перед отправкой командиры и постарались приодеть, но форма была не ахти. У кого-то затертая, у кого мешковатая, заплатки - обычное дело. И с сапогами беда. А тут одели хоть на свадьбу иди!»

Дорога на войну

Путь к великому Параду Победы у Мохначевского был не простым.  Войну 17-летний Илья встретил в Алагарском наслеге Чурапчинского улуса. Главное богатство его родителей, Аполлона и Анны Мохначевских, - дети, пятеро сыновей-красавцев. Илья был самым младшим. В 1942 году колхоз переселили в Кобяйский улус. Чем обернулось это переселение, у нас в Якутии знает каждый. Ужасы переселения пережил и он. Парня забрали на войну уже из Кобяя. Несмотря на то, что медкомиссии по большому счету были делом формальным, из пятерых братьев по здоровью прошел только он. Самого младшего братья любили больше всего и подкармливали, отрывая от себя последнее. У них же самих уже была дистрофия. Родители к тому моменту, не выдержав лишений переселения, уже умерли... 

Пароход - Усть-Кут - сборный пункт. Дорога на войну короткая, возвращение длинное. Начало 1943 года для страны было тяжелым. Успех в войне колебался между сторонами, как на весах. Умеешь стрелять? Держи винтовку – иди воюй. Парень сразу оказался в самом пекле у ворот Сталинграда. «Так получилось, - рассказывает Илья Аполлонович, - что земляков я не встречал, считай, всю войну. Вокруг, как мне тогда показалось, были одни русские. А простой деревенский парень на первых порах не знал по-русски ни слова. Да что там, до этого ни разу в жизни не видел ни одного русского... И сложно было поначалу, и страшно порой. Воевал я в составе 4-го Украинского фронта. С ним и прошел всю войну. Начал с Волги, закончил в Австрии, в городе Вене». 

Отвага ветерана

 Те, кто реально воевал, никогда не рассказывают о том, что было. Война - дело грязное. Не вернувшиеся из боя друзья, кровь, раны, убийства, слезы. Такое люди хотят забыть. Немногословен и Мохначевский, когда спрашиваю, за что награды. «Давали их не просто так, - говорит он глухо. - Что командир говорил мне, то я и делал». Впрочем, награды говорят за него сами. Первую (высшую) степень на фронте давали редко. Это после в благополучном 1985 году решили не жалеть наград выжившим и дожившим, и ордена Отечественной войны раздавали щедро. А, к примеру, в истребительной авиации первую степень давали за 60 успешных боевых вылетов (дикая удача не погибнуть на первом десятке), зенитчикам - за не менее трех сбитых самолетов, танкистам - за уничтожение не менее 4 танков противника или 4 орудий. Пехотинцу - за то что, презирая опасность, первым ворвался в ДЗОТ (ДОТ, окоп или блиндаж) противника, решительными действиями уничтожил его гарнизон и дал нашим войскам возможность быстрого захвата этого рубежа.

Свое первое ранение Мохначевский получил при взятии Севастополя.  Бои были тяжелые. «Город был весь разрушен, где какая улица, не разберешь, одни развалины...» Тяжелая пуля прошила бедро. «Это как стукнули по ноге кувалдой, кровь уходит, а мир перед глазами крошится на кусочки», - рассказывает старик. 

Спрашиваем, как кормили на фронте, наливали ли фронтовые. «Давали по норме 200 грамм хлеба - это обязательно, но в основном, особенно в боях, пропитанием обеспечивали себя сами: что «накопытили», то и кушали. А фронтовые сто граммов выдавали, когда он начинал воевать. Отмеряли каждому по 50 грамм спирта. Но потом как-то перестали». 

Дорога домой

Демобилизовали Илью Мохначевского в 1946 году одним из первых в его призыве. Отпускали домой тогда только учителей и тех, кто имел больше двух ранений. Приехал молодой солдат на родину раненый, но живой. И узнал он, что из пятерых братьев остались только он да старший. Остальные умерли... Такая вот судьба. Шансов выжить в жерновах Отечественной у солдата было больше, чем при Чурапчинском переселении... 

Через год Илья женился. Невесту Матрену в девичестве Габышеву нашел на сенокосе. Все у молодых сладилось, как надо. Сегодня у Ильи Аполлоновича три внука и семь правнуков. 

Мы пришли к нему как к единственному из оставшихся воинов Якутии, бравших Севастополь. И не задай мы вопрос о Сталине, так бы и не поняли, что говорим с солдатом великого Парада 1945 года. Наверное, якутян в том параде было куда больше 15. О ком-то просто не знали, как о скромном электрике и строителе Илье Мохначевском. В этом году ветеран получил приглашение от Севастополя, там помнят своих солдат.  Но дорога дальняя, старику уже трудно. Поедет ли, сказать сложно. Хотел было приехать на юбилейный День Победы в Якутск, но приболел и решил пропустить. Он очень простой, но мудрый и жизненный старик. В селе Балыктах нет уважаемее человека, чем он. Но ему слава не нужна. И без этого дел у аксакала много. Хотя бы взять правнуков. Набегут толпой, окружат старика, щебечут, трогают медали, целуют, гладят по колючим щекам, и старик счастлив. Это ради них он брал города, ради них его, истекающего кровью, тащил по развороченным улицам Севастополя русский безымянный санитар.