Про «чужалали»

-- Вы, - говорю, - это на музыке проходили?

-- Да, -- отвечает юноша, - Пер Гюнт бросил эту, как ее, в хижине и сам странствовал и делал там всякое. А потом постарел, и его душу хотели в пуговицу переплавить. А она его ждала в хижине и тоже постарела. Но узнала и сказала, что для нее он всегда был сам собой, вот.

А до этого они учили песню «Тишина, про Зою Космодемьянскую.

-- Ну ее злые люди фашисты повесили прямо на веревке, представляешь?! За то, что она их поезда взрывала вот так: ТЫДЫЫЫЫЩ!!! А где взрывчатку брала, в песне не сказано, поэтому я не знаю.

Вот, по-моему, музыку у них в школе преподают замечательно. С углубленным экскурсом в историю родной страны, историю музыки и творчество зарубежных авторов двадцатого века. Конечно, было бы лучше, если б на музыке им рассказывали что-то о нотах, давали хоть немного теории, учили бы хоть как-то держать инструмент и хотя бы пытались поставить вокал.

С другой стороны, им музыку преподают явно с бОльшей пользой, чем нам.

-- Ты знаешь, мы на музыке в третьем классе пели дурными голосами «Чу, чу, чужалали!», - делюсь с мужем воспоминаниями. Мой ненаглядный издает странный звук и отвечает:

-- Мы тоже! До сих пор эти «чужалали» в голове крутятся!

Мы заканчивали одну школу, да. И песенка про «чужалали» на языке одной и советских республик, может быть, на грузинском, в чем я категорически не уверена. Переводится фраза примерно как «Цып, цып, мои цыплятки!» За транскрипцию, естественно, не ручаюсь. Песню мы писали в русской транскрипции, пропустив ее через свои девятилетние мозги, то есть переврав до неузнаваемости.

Вот представьте себе тридцать человек обезьяньего возраста, в жизни никогда не слыхавших грузинскую речь, хором орущих набор звуков, непонятный им самим. Впрочем, любой носитель языка, услыхав эту какофонию, схватился бы за голову, упал на пол и, похрюкивая, утирая слезы, пополз бы под стол дрыгать там ногами.

Бедные учителя музыки, да.

Так вот, если бы нам с мужем в головы в третьем классе подсадили бы не «чужалали», а песнь Сольвейг, мы бы выросли совершенно другими людьми.

Совсем не теми, которые по утрам поют песни про кота.

У нас кот, вы знаете, с такими глазами и ушами на плюшевой тушке,  будто вот-вот заплачет. Он любит спать на шкафу. Рядом со шкафом стоит компьютерный стол, который кот использует как ступеньку. Сначала на стол, потом на полку для колонок, венчающую стол, потом собственно на шкаф. Вниз – в обратном порядке.

Он всегда делает это с грохотом. Он рушится вниз так, что в Африке наверняка  содрогаются тектонические плиты. Вверх он тоже рушится. Долго примеряется, совершает прыжок, не допрыгивает и падает с важным видом, круша все на своем пути. Особенно достается, конечно, забытым у клавиатуры кружкам.

Так вот, про этого кота невозможно не петь песни. Творчество прет неконтролируемо, стоит только кошкаряусу  рухнуть со шкафа, принести себя на кухню и начать скорбеть над миской.

Например, очень популярная среди нашей семьи песня-однострочка:

Котик хочет пожрать, я знаю, чики-чики-чики-чики-та! 

Или суровая песня, исполнять ее необходимо со всем возможным пафосом: 

Не думай о котяше свысока! Наступит время, сам поймешь, наверное: котяше очень хочется мяска! Хотение, хотение, хотение...

Грустно-колбасно-ночная:

Выыйду ночью в куухню с котоооооом. 

Мы с котом по кууухне пойдеееем.

Очень вкуууснааяяяя в кухне колбаса.

Я ее с собой в постель унесла.

Или вот тоже, регулярно исполняемое: 

Я котидзе. Я котидзе, я котидзе-кошкаридзе, оу-е.

Я ходитзе и курдидзе, очень часто обосридзе оу-е.

Очень хочется пожридзе мне котидзе-кошкаридзе, оу-е.

И за это режисенто нас сниматно в киноленто. 

Весенее:

В юююном месяце апреле

толстый кот идет поесть,

А еду мы не согрели, 

толстокотик грустный весь.

Очень толстый этот котик, 

но расти ему, расти.

И пушистый свой животик

он принес к нам попасти! 

Или вот на мотив романса про ямщика, замерзающего в глухой степи:

Хлеб да сыр кругом! Толстокот бежит! Хлеб не хочет о-он! Сыр поесть спешит!

Кот песни слушает с ликом снисходительным, лишь движения вибрисс выдают в нем некоторое раздражение упоминанием его всуе. 

Репертуар ежедневно пополняется. Иногда муж и сыновья  вступают в песню, и стихийно созданный квартет изрядно веселит соседей и тараканов.