ПРОФЕССОР ИРИНА ПОДОЙНИЦЫНА: «МЫ ИГРАЛИ В ДЕКОРАЦИЯХ СГОРЕВШЕГО ТЕАТРА»

— Родители приехали в Якутск из Читинской области. Как-то быстро у них пошла карьера. К 30-ти годам им дали эту квартиру на первом этаже. Огромная трехкомнатная квартира по тем советским временам была очень хорошая. Просторная, с высокими потолками. Мама Екатерина Валерьяновна Кутовая была депутатом Верховного Совета ЯАССР, папа — директором типографии. 

Ирина Ивановна — профессор социологии, доктор социологических наук, преподаватель СВФУ. Пишет рассказы. Летом выйдет ее биографическая книга об отце, Иване Ивановиче Подойницыне, посвященная Году театра в России. Уже сейчас книгу «Путешествие от себя — к себе, в радиусе от центра Вселенной» можно прочитать в Интернете.

* * *

— В 50-х годах каменные дома можно было по пальцам пересчитать. Фасад здания был необычным, с выступающим эркером на втором и третьем этажах. На крыше дом украшали башенки. Радовалась, что могла с эркера в квартире моей подруги-соседки Лены Неустроевой видеть демонстрацию. Она, к слову, до сих пор живет в этом доме. 

* * *

— Сейчас многие соседи переехали, кто-то уехал, а некоторых уже нет в живых. На фасаде висят мемориальные таблички, по которым можно узнать, что в этом доме жили композитор Грант Григорян, хирург Дмитрий Гурьев, энергетик Григорий Чудинов и др. Что ни квартира, то известные люди. 

* * *

— Первые этажи заняты под магазины, там давно никто не живет, как и в нашей квартире. Глухая стена, даже окна заделали. И надпись появилась какая-то странная: «Я никогда не вернусь домой». И, видимо, это так, как взрослому никогда не вернуться в детство. Под окнами, как раз под надписью, у нас был палисадник, где росли цветы. Папа ухаживал за ними, поливал. 

* * *

— В то время мы могли ко многим запросто зайти в гости, это сейчас не заглядывают к соседям просто так. На втором этаже, над нами, жил композитор — Грант Арамович Григорян. Помню, как с отцом мы заходили к нему в гости. И у него я что-то пыталась музицировать на пианино. Музыкантом не стала, но любовь к музыке осталась на всю жизнь. 

* * *

— Ходила в гости к академику Черскому, заходили и к Чудинову — организатору энергетической науки в Якутии. У Григория Михайловича был какой-то допотопный проектор. Мы с его помощью смотрели пленочный фильм про поездку отца в Америку, они чуть ли не первыми туристами из республики там побывали. В фильме отец и Иван Александрович спускаются с трапа, оба в шляпах и длинных-длинных пальто, прямо как голливудские актеры. 

* * *

— Еще один сосед — известный журналист Юрий Семенов. К нему заходили чаще других. Отец все время говорил ему, чтобы он убедил меня стать журналисткой. Кстати, именно он учил меня азам журналистики. В старших классах я писала статьи и рассказы в газету «Молодежь Якутии». 

* * *

— Солист оперы Соколовский появился в нашем доме после смерти Григоряна, женившись на вдове композитора. В памяти сохранилось, что это была очень красивая женщина. С его появлением в доме не стало покоя, и соседи жаловались на его распевки. Представляете, как громко пел, это же бас. А когда он уехал и стал петь на сцене Большого театра, все даже пожалели, зачем жаловались на него, он же потом стал лучшим басом России. Оказывается, это мы мешали ему репетировать. 

* * *

— Двор в детстве казался мне просторным. Так у всех детей, когда кажется, что деревья были большими, трава по пояс. Собирались со всех близлежащих домов в нашем дворе, играли в штандер, в мячик, в общем, во все игры того времени. Два года назад мы собирались на мой юбилей, пришли в наш двор и хотели поиграть в штандер. Это какой-то позор! Не смогли вспомнить правила любимой игры нашего детства. Только двое из собравшихся помнили. Обе взрослые состоявшиеся женщины, в ФСБ работали. 

* * *

— Несколько лет назад рядом с домом встретила подружку из детства Лиду Иванову, которую не видела лет сорок. Сейчас она живет в Москве, но никогда не забывала наш дом, двор, потому что он был символом благополучия. Почему-то встретились в тот день, когда хоронили отца. Обнялись. Она уже знала, что папы не стало. 

* * *

— Садика, который я посещала, уже нет. Он находился рядом с нашей школой, тогда это была школа № 2, а сейчас гимназия. По садику я тоже многих знала. С Юрием Козловским, ныне покойным, мы знакомы как раз с тех лет, наши кроватки стояли рядом. Он еще с того времени что-то придумывал, какие-то ставил сценки, проводил ролевые игры. Поэтому ничуть не удивлена, что он стал режиссером Русского театра, а позже заместителем министра культуры. 

* * *

— Нашим заводилой, командиром во дворе был Николай Тарский. Мы его звали Колькой. Он стал известным спортсменом по вольной борьбе, но потом трагически погиб в Москве. Ежегодно проводят соревнования по вольной борьбе памяти Николая Тарского.

* * *

— Наш дом стоит рядом с Русским театром. В 50-х годах театр сгорел, и мы, дети, играли в его декорациях. Мы тогда и предположить не могли, что через 30 лет ему суждено перенести пожар во второй раз. И что восстанавливать здание придется моему отцу — Ивану Ивановичу Подойницыну. 

* * *

— Отлично помню кинотеатр «Центральный». Он сильно не изменился, почти такой же. Мои студенты написали большую работу о кинотеатре, позвонили мне, мол, надо срочно вспомнить секс-символ советского времени. Мне стало смешно. У нас же в Советском Союзе понятия такого не было, как и секса вообще. И всё-таки я вспомнила, как мы с отцом пошли в этот кинотеатр на встречу с артистом Николаем Рыбниковым. Он в то время был звездой, все девушки, женщины были влюблены в него. И вот он сидит на абсолютно пустой сцене. Стул, журнальный столик, стакан воды. Такой предельный минимализм советского времени. 

* * *

— Рядом с «Центральным» сохранился дом, где был книжный магазин подписных изданий. Получить подписку на Дюма, Жюля Верна и других известных писателей было непросто, как и на Большую советскую энциклопедию. У нас очень большая библиотека, возможно, как раз все книги покупались в этом магазине. 

* * *

— Начинала я учиться в школе № 2, а закончила 8-ю школу (сейчас это школа № 1). Иногда снятся маленькие зеленые парты с откидными крышками. А переехать с нашего дома пришлось из-за обвала. Однажды утром я проснулась, а с потолка что-то свисает, какие-то трубы. Дом сохранился, стоит, хоть и в страшном состоянии. Дом, близнец нашего, стоял рядом с «Илиҥ эҥэр», но его снесли несколько лет назад.

* * *

— Сохранилась фотография, где я, маленькая девочка с огромными бантами, стою рядом с космонавтом Валерием Быковским, который пришел на встречу с работниками типографии. Я прочитала свое стихотворение, посвященное ему, что скоро все мы полетим в космос вместе с космонавтами. Помню, как мне аплодировали. Все были в восторге, верили, что так и будет. 

* * *

— Нашим классным руководителем была Зинаида Андреевна Чиряева, супруга Гавриила Иосифовича Чиряева — первого секретаря обкома партии. Она преподавала в школе географию. Очень хороший педагог, интеллигентнейший человек. С классом часто ходили на природу, причем она учила нас не только своему предмету, но и этикету, правилам поведения за столом. Во время чаепития или на маевке, если кто-то тянулся за шоколадными конфетами, она делала замечания, что неприлично брать сразу лучшую конфету, это нескромно. Почему-то она была убеждена, что я буду географом. Даже как-то позвонила моей маме и сказала об этом. А я даже не думала об этой профессии, мечтала разве только путешествовать. 

* * *

— Выпускной у нас был необычный. В Якутск приехала группа «Самоцветы», их концерт проходил на площади Ленина. Помню, как мы вышли из школы и пошли на этот концерт. «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз», — пели мы вместе с ними, а после концерта ночью пешком пошли на дамбу, где по традиции встретили рассвет. 25 мая с одноклассниками хотим повторить этот маршрут. Но хотят не все, боятся, что не дойдут. Из одноклассников нас человек девять в Якутске осталось. 

* * *

— Иногда устраиваю виниловые вечеринки, у меня огромное количество пластинок. В основном приходят девчонки, парней почему-то никак не убедить, ни в какую не хотят приходить. Удалось завлечь вечеринкой «Игрушка. Джанни Моранди», народ пришел ради этой песни. Это мегапопулярная песня того времени, единственная, которая прорвалась из-за рубежа. Из популярных песен того времени — это «Облади-Облада», «Алешкина любовь». Вот под них мы танцевали на танцах в школе. 

* * *

— Первая поездка за границу была в 8-м классе. Меня, как лучшего ученика школы, наградили поездкой в Польшу. Это был такой сборный международный лагерь школьников из Советского Союза и Польши. И вот там я начала писать дневники, свои впечатления от Варшавы, о новых знакомых. И в Польше в меня влюбился мальчик, потому что у меня была длинная коса. А добило его сердце то, что на одном из мероприятий я прочла стихотворение Мицкевича, правда, на русском языке. Он так просил меня написать ему письмо из Якутска, но почему-то я так и не написала ему. 

* * *

— Вслед за отцом, а он был старший в семье, приехали его брат Геннадий Подойницын, сестра Люся Шеина. Дядя Геннадий Иванович был главным инженером «Якутдорстроя», строил дороги. Сейчас их нет, остались дети, мои двоюродные братья. 

* * *

— Помню свой первый рассказ «Аргентинское танго», опубликованный в «Молодежи Якутии». Там такой юношеский бунт, размышление о том, как жить, о музыке, любви, что надо искать себя, свой путь. Этот рассказ пользовался большой популярностью среди сверстников. С ним я поехала поступать в Ленинград. Сдала экзамен по литературе и сразу поступила, как медалистка. Вот такие счастливые моменты. Закончила журналистику в университете, потом социологию. И потом окончательно перешла в социологию, училась в аспирантуре и докторантуре. 

* * *

— Вся жизнь у меня связана с проспектом, с отцом. Памятник Ленину на площади мой отец устанавливал. На Кирова есть маленькое здание, оно сохранилось до сих пор. Это был Якутский горкомхоз, где он был председателем. Все городское коммунальное хозяйство — на нем. При отце появилась площадь Марата, памятник на Комсомольской площади. И памятник погибшим воинам на озере Ильмень. Все это я проверяла по датам, так оно и есть.

* * *

— Отец мечтал пройти весь проспект, считая шаги, несколько попыток сделал, но его все время сбивали. На каждом шагу с ним здоровались, столько знакомых встречал за короткий отрезок дороги. 

* * *

— В памяти не осталось каких-то шалостей, приключений. Я даже подружек просила вспомнить наши проделки. И никто ничего не вспомнил. Видимо, все были послушными детьми. Не помню, чтобы собирались в коридорах, играли допоздна. Все прилежно учились, были заняты. Это сейчас я больше шалю.