Алексей Амбросьев – правдивый сказочник Якутии

Казалось бы, совсем недавно мы, читатели, радовались, как необыкновенному откровению, его сборнику рассказов «Полкоробка спичек и вся жизнь». И тут писатель нам делает новый подарок.  

У каждого поколения есть свои любимые авторы, тонко чувствующие нерв своего времени, читая их книги, узнаешь себя, как в зеркале. Люди, позволяющие тебе смотреть на окружающую действительность их глазами. Это великий дар. И пусть меня распнет уважаемое племя учителей литературы, но я со школы не любил классиков. Ни Толстого, ни Достоевского. Во многом из-за того, что портреты и характеры их героев мне казались далекими и неузнаваемыми. Но как я завидую их современникам, которые ждали, допустим, второй том «Войны и мира». Наверное, говорили друг другу в модных светских салонах: «Ах, когда же Лев Николаевич его напишет, просто нет мочи ждать!» 

Сиэн Мунду – это писатель нашего поколения, а мы – его современники. И он пишет о нас. Его рассказы небольшие, но заглядываешь в них, как в бездонный колодец. 

Когда берешь в руки его книгу «Сказки нашего города», ожидаешь легкого, ни к чему не обязывающего чтива. Но на самом деле это не сказки – это философские притчи нашего города. Где-то страшные, как сама, правда жизни, а где-то можно улыбнуться, и это тоже правда жизни. 

Это книга, которая не оставляет тебя равнодушным. Сегодня Амбросьева сравнивают с Довлатовым. Прямо так и говорят ему в лицо: «Алеша, ты наш якутский Довлатов». А мне при этом хочется возмутиться: «Ну он совсем не Довлатов, да никто не Довлатов, кроме самого Довлатова. Он – Амбросьев, отдельное лицо, сложившийся и самобытный писатель на российском литературном поле. Но, читая его, можно увидеть и Довлатова, и Шукшина, и Чехова. 

Я беру в руки его книгу, и на душе после первого рассказа «Сдаю 1-комн. благ. кв.» остается чувство недосказанности… Возмущаюсь: «А где продолжение и хэппи энд?!» Нет его. Только ощущение наготы, простоты, стыда и клокочущее негодование. Вот поэтому я ненавижу писателя Амбросьева. Слишком голо, просто, правдиво, нет завернутого сюжета, которые я обожаю в книгах. И читаю дальше, потому что верю, что это все было с кем-то, кто живёт со мной в одном городе. А может, это было со мной? И за это я люблю писателя Амбросьева.

Сиэн Мунду берёт своей простотой и правдивостью, я узнаю типажи людей. Это как... Ты идёшь гуляешь по городу мимо деревянных старых домов, а на первом этаже кто-то живёт, обычно окна закрыты штормами даже ставнями, но тебе так и хочется взглянуть, как они там живут, о чем говорят.  Эта книга – то же самое. Как окошко в чужие жизни. Люди здесь – не фотографии из инстаграма или посты фейсбука. Никаких прикрас и макияжа. Такие, какие есть. Как голые стены, без штукатурки.

Почему книга вызывает чувство стыда? Потому что каждый, наверно, найдёт в книге моменты, немного схожие, когда и ты поступал не очень хорошо, когда с годами тебе становится стыдно за воспоминание о том моменте. И тем более реальной становится книга. Живая книга. Сборник отрывков из жизни, мыслей людей. Мне  лично близко это: 

«В наших автобусах ездить стало скучнее. Вместо вызывающего улыбку возгласами кондуторши: «Идите взад!», я теперь слышу пресное: «Проходит по салону». Скукота!»

Сказки нашего города – это книга для читателя зрелого возраста, больше для тех, кто жил и рожден в СССР. Не знаю, будет ли она сейчас понятна поколению молодому и амбициозному, выросшему на романах о Гарри Потере. Но со временем будет.

О себе писатель Амбросьев говорит: «Я из самого крупного по территории субъекта нашей необъятной страны. К сожалению, о Якутии знают только по нашим морозам, да по алмазам. Между тем, на одной пятой России есть еще такое интересное понятие, как русскоязычная литература национальных писателей. Буду рад, если чтение моих произведений вызовет в вашей душе хоть какой-то отклик». 

Русскоязычный писатель… При личном знакомстве с Сиэном Мунду всегда поражаешься, как он мастерски, виртуозно, на грани полета стрижа владеет родным якутским языком. Некоторые почитатели его творчества обижаются, что он не пишет на якутском. А я благодарен автору: будь его творчество сугубо национальным, он прошел бы мимо меня, русскоязычного… 

О своих корнях писатель говорит: «У меня две крови - вилюйских и центральных якутов. Мама моя –  усть-алданская, отец – сунтарский. У папы была не простая, но очень интересная и показательная для того времени судьба. Он родился в 1935-м году. Смертность тогда среди детей была ужасающей. В семье деда родилось больше 10 детей, но выжило из них только трое. Он – один из них. Спасло его, возможно, только то, что его еще ребенком отдали в детский дом. Сегодня о таких, как он, говорят словами: «Сделал себя сам». Хотя отец за то, что получил образование, выбился в люди и, собственно, выжил в детстве, благодарит только советскую власть. 

А я сам родом из Якутска. Мои родители познакомились уже здесь, когда учились в университете. Я – сергеляхский ребенок, из пятого корпуса. Она, такая старая, почерневшая от времени бревенчатая двухэтажка, стояла до недавнего времени. Но при этом сказать, что я – коренной горожанин, просто язык не повернется. Ведь жил я по всей Якутии. Отец мой по образованию был историком, а мать – учителем русского языка и литературы. Отца сразу после окончания университета назначили директором школы села Хорула Ленинского района, ныне это Нюрбинский улус. Карьера у отца шла вверх. Потом были еще несколько школ, где он был директором, а потом уехал в Тикси по партийной линии. Он раньше был хорошим запевалой осуохая, даром, что является любимым учеником легендарного Сергея Зверева – Кыыл Уола. В общем, в детстве приходилось довольно много раз переезжать. Из той жизни хорошо запомнилась одна деталь. Где бы мы ни останавливались, нас всегда сопровождали книги. Могла отсутствовать мебель, не хватало каких-то бытовых вещей, но при этой спартанской обстановке книги были всегда. И при переездах главной проблемой была их транспортировка... Впрочем, тогда многие жили с такой мыслью, что книги – это самое главное накопление и ценность». 

Когда то я спросил Алексея, в чем миссия писателя Алексея Амбросьева - Сиэн Мунду. А он ответил: «Да нет у меня никакой миссии! У меня есть просто потребность написать о том, как живут самые простые люди вокруг меня со всеми своими радостями и горестями. Все мои рассказы и повести об этом. Мне нет дела до того, как жили великие хунны или сотрясатели неба, мне важнее, например, что чувствует человек, которому нахамили в автобусе. В прежние времена критики бы обязательно сказали, что я продолжаю тему «маленького человека» в нашей литературе. Говорят, что у меня это хорошо получается. Вот я и пишу. 

Но все-таки мини-миссия, наверное, есть – рассказать о взгляде на мир представителя народа саха, который думает на двух языках, но пишет на русском. Без посредников в лице переводчиков! Меня всегда интересовала тема билингвизма. К слову сказать, у меня очень странное положение русскоязычного писателя – русские собратья по перу смотрят почти всегда снисходительно, мол, хорошо пишешь... Но всегда, как бы сказать, похвала идет через запятую... А свои, этнические писатели, тоже не всегда воспринимают, мол, настоящая якутская литература создается только нами. 

Что касается вопроса о миссии писателя в целом... Одним из первых это сформулировал еще до революции Максим Горький, который написал, что «литератор у нас на Руси - это самый ответственный и трудный пост». А позже Евгений Евтушенко выдал свое знаменитое: «Поэт в России - больше, чем поэт...» И поэтому во все века российские писатели и поэты несли на себе крест духовной миссии. Зачастую неподъемный. Потому так много среди наших литераторов трагических судеб. Кстати, многие не знают, как звучат дальше процитированные строки Евтушенко...»

- И как?  

- «В ней суждено поэтами рождаться» лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства, кому уюта нет, покоя нет».