Степан Федоренко: «Хотел стать летчиком, а пошёл в актёры»

Именно на таком корабле сначала штурманом, а затем капитаном нес службу знаменитый русский полярный мореплаватель Семен Челюскин. Для якутского зрителя Семен Челюскин всегда будет улыбчивым романтиком в исполнении Степана Федоренко. 

О ролях, героях и патриотизме – заслуженный артист Республики Саха (Якутия), ведущий актер ГАРДТ им А. С. Пушкина Степан Федоренко. 

- Степан, ты уже много лет играешь Семена Челюскина. Какой это человек, по твоему ощущению? 

С. Ф.: Мы, когда ставили спектакль, думали, зачем этим людям все это было нужно, зачем они ехали сюда, в Якутск, за тысячи километров, зачем шли в эти северные земли, в снега. Но это вопрос из серии: зачем Александр Матросов закрыл собой амбразуру, кинулся под пулеметный дождь? Нашей стране нужны такие люди, они собственно и держат все. Челюскин такой же, упертый человек, с сильным характером.

- Похож на тебя? 

С. Ф.: Мне кажется, в чем-то похож, это же все-таки я (смеется). Вышло так, что его образ на сцене я создавал, не имея даже точных сведений, каким он был на самом деле. О реальных характерах этих людей, и Челюскина, и супругов Прончищевых, материалов почти нет. Но к роли я готовился, перечитал кучу материала, к нам в труппу приходили консультанты, Владыка Роман нас благословил. И, конечно, наш режиссер Андрей Саввич Борисов много рассказывал.

Хорошо, что в «Созвездии Марии» патриотизм и романтика смешаны. Не хватает сейчас таких произведений и героев, которым молодые люди могли бы подражать. Это же поступок – бросить все и поплыть открывать новые земли во имя любви к Родине, к женщине! Причем эти персонажи не придуманные, это абсолютно реальные исторические личности.

- Мне интересно, почему ты стал Семеном Челюскиным, а не главным героем Василием Прончищевым? 

С. Ф.: Я сам выбрал (смеется). Наш режиссер Андрей Борисов спросил, кем я хочу быть – Прончищевым или Челюскиным. Я тогда с историей этих людей еще знаком особо не был. А фамилия Челюскина была на слуху, вот я и выбрал его. И не пожалел! Мне моя роль нравится, хотя, наверное, и Прончищева я бы смог сыграть. За эти годы Челюскин мне уже родным стал.

- У тебя есть еще одна интересная театральная работа, которая мне запомнилась – роль слепого парня Дона в спектакле «Эти свободные бабочки»… 

С. Ф.: К этой роли я долго и тщательно готовился. Мы ездили в центр слабовидящих, много  с ними общались. Оказалось, они вполне самостоятельные люди, в своем привычном мире существующие без проблем. С вытянутыми руками или по стенке они не ходят. Репетировал я с закрытыми глазами. Мир становится совершенно другим для тебя, когда ты закрываешь глаза. Все воспринимаешь только на слух. Немного жаль, что этот спектакль снят из репертуара. Но с другой стороны, мне тогда уже казалось, что я физически вырос из своей роли. Мне было 30, а я играл 23-летнего. Все-таки у людей в 30 и в 23 разные взгляды на жизнь. Хотя, я бы не отказался вернуться в свои 23 и остаться именно в этом возрасте (смеется). 

- Сейчас ты занят почти во всех спектаклях Русского драматического театра, и роли у тебя обычно положительные, очень подвижные и энергичные. 

С. Ф.: Наверное, я что-то свое вкладываю, хотя в жизни, мне кажется, я не самый энергичный человек. Интереснее играть не героев, а характеры. Тогда можно хулиганить, раскрывать себя. А вот злодеев я действительно не играл, однажды только в детской сказке похищал принцесс. 

Моя позиция – к любой роли надо готовиться. Хорошо, когда спектакль в выходные, с понедельника начинаешь прокручивать в голове все свои сцены, проигрываешь их заново, как бы смотря на все это со стороны, копишь энергию, чтобы потом передать ее зрителям. А вот когда спектакли идут один за другим: утром, условно говоря, играешь елочку в детской постановке, а вечером – революционера во взрослой, полноценно подготовиться сложнее. 

- При такой занятости в театре, ты успеваешь еще и вести городские события, именно твой голос мы слышим на Первомай и День Победы, есть еще и кино… 

С. Ф.: Киноработ не так много. На стадии монтажа находится фильм о войне под рабочим названием «Чээрин», был еще «Снайпер Саха» на прошлый юбилей Победы, «Мой убийца» снимали в прошлом году в Усть-Нере. Там места потрясающие, снимай, что хочешь, хоть фэнтези, хоть ужастики. В этом фильме я сыграл плохого полицейского Васюкова. О! Еще одного моего плохого персонажа нашли! (смеется)  Кино – это все-таки не театр. А в театре хотелось бы сыграть что-нибудь неожиданное, интересное. 

- В Русском драматическом театре ты служишь уже… 

С.Ф.: 11 лет. 

- А почему решил прийти именно в эту профессию? 

С.Ф.: В школе еще был творческим парнишкой. В КВН играл, своя группа музыкальная была. Класс у нас был серьезный, с математическим уклоном. Но классная руководительница, будучи понимающим человеком, сразу раскусила, что я – творческий гуманитарий, и не требовала от меня многого. Но вот идти в актеры я, если честно, не планировал, хотел стать летчиком. Даже пришел в авиакомпанию «Якутия» с просьбой дать мне направление на учебу. Встретил меня серьезный такой дяденька, осмотрел и говорит: «Чего?! Романтики захотелось?». Я кивнул. И тут он подозвал шедшего мимо парня и говорит: «Вот ты, Леха, сколько учился?» Тот отвечает: «Семь лет». «А летал за это время сколько?» - продолжает дядька. «Два раза», - отвечает Леха… Вот так я и не стал летчиком, пошел в актеры, там ведь тоже романтика. А летчиком потом все-таки довелось побыть в спектакле Андрея Борисова «Два берега одной Победы». 

- Тебе всего 33 года, а ты уже заслуженный артист республики. Каково это было в театре имени Пушкина в костюме Пушкина из рук Главы республики получать это звание? 

С. Ф.: Если честно, эйфории не было, и сейчас нет. Я спокойно отнесся. А вот близкие были очень горды и рады. Они ведь, когда я в АГИКИ поступил, скептически отнеслись, у нас в семье не было актеров, только я. Вот они и думали, что год-два побалуюсь и пойду получать «нормальное образование». А тут затянулось (смеется). Я все-таки думаю, что в профессиональном плане мне много еще к чему нужно стремиться. Что ж, будем работать.

Подготовила 

Наталия Маймасова